Издержки хорошего воспитания

— А я так и не научился выкидывать нужные очки. Сыграть бы тебе как-нибудь с Нэнси Ламар: ты ее обдерешь как липку. Она повадилась играть с парнями в кости и проигрывает больше, чем может ей позволить ее папочка. Я случаем узнал, что в прошлом месяце она, чтобы заплатить долг, продала дорогое кольцо.

Джеллибин не поддержал эту тему.

— А белый дом на Ильм-стрит до сих пор твой?

Джим помотал головой:

— Продан. Цену дали очень неплохую, если учесть, что это больше не фешенебельный квартал. Юрист посоветовал вложить деньги в облигации Либерти. Но тут у тети Мейми совсем отказали мозги, и все проценты теперь уходят на ее содержание в санатории «Грейтфармз».

— Хм.

— У меня есть дядя, немолодой, но держит ферму. Если надумаю, можно будет как-нибудь податься к нему. Ферма ничего, но работать некому: негров вокруг не хватает. Приглашал меня в помощники, но вряд ли мне там понравится. Одиноко до чертиков… — Джим внезапно замолк. — Кларк, я вот что хочу сказать. Большое тебе спасибо за приглашение, но мне будет куда лучше, если ты сейчас остановишь машину и я вернусь пешком в город.

— Черта с два! — хмыкнул Кларк. — Тебе необходимо развеяться. Танцевать не придется: просто стой и тряси конечностями.

— Погоди, — взволновался Джим. — Как бы не вышло вот чего: ты подведешь меня к компании девиц, а потом умотаешь и мне ничего не останется, как пригласить их на танец.

Кларк рассмеялся.

— Поклянись, — взмолился Джим, — что этого не устроишь, а то я схожу прямо здесь и пешедралом возвращаюсь на Джексон-стрит.

Они немного поспорили, после чего было решено: Джим устроится на диване в укромном уголке, подальше от дамского пола, и будет просто наблюдать, а Кларк составит ему компанию в перерывах между танцами.

И вот в десять Джеллибин сидел нога на ногу, боязливо скрестив руки, и старался выглядеть непринужденно и не слишком пристально рассматривать танцующих. Его одолевали одновременно и неловкость, и острый интерес ко всему, что происходило вокруг. Он видел, как одна за другой из гардеробной появлялись девушки, словно яркие птицы, оправляли перышки, поверх пудреного плеча улыбались спутнице, наскоро оценивали обстановку, а одновременно и реакцию на свой приход и, опять же подобно птицам, находили удобную жердочку — руку кавалера, который их ждал. Салли Кэррол Хэппер, блондинка с томными глазами, одетая в свой любимый розовый цвет, сонно мигала ресницами, напоминая утреннюю розу. Марджори Хейт, Мэрилин Уэйд, Харриет Кэри — все девицы, которых Джим видел гулявшими в полдень по Джексон-стрит, — с завитыми, налощенными бриллиантином кудрями, в легком, рассчитанном на верхний свет гриме, представлялись на диво причудливыми, в розовой, голубой, красной и золотой росписи, фарфоровыми статуэтками — еще сыроватыми, только-только из мастерской.

Джим сидел так уже полчаса; время от времени к нему подбегал Кларк и с жизнерадостным «Ну как ты, старина?» хлопал его по коленке, но Джима это ничуть не веселило. Раз десять рядом с ним останавливался ненадолго кто-нибудь из мужчин, однако Джиму было ясно, что они никак не ожидали его здесь увидеть; кое-кто, как ему показалось, был совсем не рад. Но в половине одиннадцатого Джим вдруг забыл о своем смущении и вообще обо всем на свете: из гардеробной вышла Нэнси Ламар.

На ней был наряд из желтой органди, весь в дерзких фестонах, с тремя рядами кружевных оборок и большим бантом на спине, и вся она отливала черным и желтым блеском, как глянцевая майолика. Глаза Джеллибина широко раскрылись, в горле встал ком. Нэнси ненадолго застыла в дверях, пока к ней не подбежал ее кавалер. Джим узнал в нем чужака, которого видел с ней в автомобиле Джо Юинга. Нэнси уставила руки в боки, что-то тихо произнесла и засмеялась. Мужчина тоже засмеялся, и Джима кольнула странная, незнакомая боль. Ему почудилось, что от Нэнси к ее кавалеру пробежал луч, — тот же луч красоты и от того же солнца, что согрел в предыдущий миг его самого. Джеллибин вдруг ощутил себя растением, на которое наползла тень.

Чуть погодя к Джиму подошел Кларк; глаза его сияли, щеки пылали румянцем.

— Эй, старина, — выкрикнул он ту же неоригинальную фразу, — как ты там?

Джим заверил, что вполне неплохо.

— Пойдем-ка со мной, — распорядился Кларк. — Я тут приберег кое-что на конец вечера.

Джим неловко последовал за ним к лестнице и наверх, в раздевалку, где Джим извлек из своего шкафчика бутылку неизвестной желтой жидкости:

— Доброе кукурузное пойло.

За ней последовало на подносе имбирное ситро. Сильнодействующий нектар вроде «доброго кукурузного пойла» нуждается в каком-нибудь прикрытии основательней сельтерской.

— Слушай, парень, — азартно прошептал Кларк, — ну разве Нэнси не красавица?

Джим кивнул.

— Еще какая, — согласился он.

— Разрядилась в пух и прах. А ты заметил парня, который ее обхаживает?

— Длинного? В белых штанах?