Издержки хорошего воспитания

Как известно всем жителям Толидо, ни одно другое семейство в городе не внушает окружающим такого трепета, как семейство Говарда Тейта. Миссис Говард Тейт, прежде чем сделаться Тейт из Толидо, была Тодд из Чикаго, и семья в целом придерживается той намеренной простоты, которую как раз начали считать главной особенностью американской аристократии. Тейты достигли той стадии, когда человек толкует о фермах и свиньях и, если ты не проявляешь интереса, мерит тебя ледяным взглядом. За обеденным столом у себя они предпочитали видеть скорее домочадцев, чем друзей, и, потеряв всякое стремление к соперничеству, превращались постепенно в полных зануд.

Бал в тот вечер давали в честь малолетней Миллисент Тейт, и, хотя приглашены были и дети, и взрослые, среди танцующих преобладали школьники и студенты колледжа; самые младшие из женатых пар отправились в клуб «Таллихо», на цирковой бал Таунсендов. Миссис Тейт стояла у порога бального зала, наблюдая за Миллисент и широко улыбаясь всякий раз, когда перехватывала ее взгляд. Рядом находились двое придворных льстецов дамского пола, обе средних лет, повторявших, что второй такой девочки, как Миллисент, свет не видывал. И тут кто-то ухватил миссис Тейт за юбку: с криком «О-ой!» в ее объятия кинулась младшая дочка, одиннадцатилетняя Эмили.

— Что такое, Эмили, что стряслось?

— Мама, там что-то на лестнице. — Эмили смотрела с испугом, однако говорила уверенно.

— Что?

— Там на лестнице какой-то зверь, мама. Вроде бы большая собака, но не очень похожая.

— О чем это ты, Эмили?

Придворные льстецы умиленно закивали:

— Мама, оно похоже… на верблюда.

Миссис Тейт рассмеялась.

— Да это просто тень, дорогая, только и всего.

— Нет-нет. Это был какой-то зверь — большой зверь. Я стала спускаться по лестнице, чтобы посмотреть, нет ли там еще гостей, а эта собака — или не собака — как раз поднималась. И эдак смешно — не идет, а ковыляет. Меня увидела — и как зарычит. Смотрю, она уже на лестничной площадке, тут я и убежала.

Смех миссис Тейт сошел на нет.

— Не иначе как девочка что-то видела, — признала она.

Придворные льстецы согласились, что девочка не иначе как что-то видела, и тут же все три дамы инстинктивно отшатнулись от двери: снаружи, совсем близко, послышались глухие шаги.

Прозвучало тройное испуганное «ах!», из-за угла вывернуло нечто темно-бурое и непонятное, но, судя по всему, огромное и уставилось на дам голодными глазами.

— О-ой! — вскрикнула миссис Тейт.

— Ой! — хором подхватили дамы.

Верблюд внезапно выгнул свой горб — дамы уже не вскрикивали, а вопили.

— Да смотрите же!

— Что это?

Танец остановился, но приспевшие танцоры оценили вторжение совершенно иначе; молодежь тут же заподозрила, что это постановка, — наемный актер явился повеселить публику. Мальчики, доросшие до длинных брюк, отнеслись к ней свысока; они приближались, заложив руки в карманы, негодуя оттого, что их считают недоумками. Девочки же радостно вскрикивали:

— Это верблюд!

— Вот умора!

Верблюд неуверенно застыл на месте: слегка покачиваясь из стороны в сторону, он как будто оглядывав комнату и оценивал обстановку. Затем, приняв, очевидно, решение, развернулся и резвой иноходью направился к двери.

Мистер Говард Тейт только что вышел из библиотеки в нижнем этаже и болтал в коридоре с каким-то молодым человеком. Вдруг сверху раздались крики, за ними тут же последовал топот, а затем у подножия лестницы возник большой бурый зверь, который словно бы отчаянно куда-то спешил.

— Что за черт? — вздрогнул мистер Тейт.

Зверь не без достоинства подобрался и затем, с видом полнейшей беззаботности, как будто бы вспомнив, что у его назначена важная встреча, рассогласованной походкой устремился к выходу. Передние его ноги перешли на бег.

— Ну вот что, — произнес мистер Тейт решительно. — Вот что! Хватайте его, Баттерфилд! Хватайте!

Молодой человек заключил в принудительные объятия заднюю пару верблюжьих ног, и передняя, убедившись, что бежать невозможно, смирилась и застыла в несколько тревожном ожидании. К тому времени лестницу уже запрудил поток молодежи, и мистер Тейт, не зная, имеет дело с изобретательным грабителем или сбежавшим сумасшедшим, твердо распорядился:

— Не выпускайте его! Ведите сюда — посмотрим, что это за птица.

Верблюд позволил отвести себя в библиотеку, мистер Тейт закрыл дверь, вынул из ящика стола револьвер и распорядился, чтобы молодой человек снял со зверя голову. Тут мистер Тейт ахнул и спрятал револьвер обратно.

— Надо же — Перри Паркхерст! — поразился он.

— Перепутал вечеринки, — смиренно признался Перри. — Надеюсь, я вас не напугал.

— Ну… мы перетрухнули. — Мистер Тейт начал понимать. — Вы ехали на цирковой бал у Таунсендов?

— В общем, примерно так было задумано.

— Мистер Паркхерст, позвольте представить вам мистера Баттерфилда. — Мистер Тейт повернулся к Перри. — Баттерфилд приехал к нам погостить.

— Да, наделал я дел, — пробормотал Перри. — Прошу прощения.

— Ничего страшного, ошибка вполне понятная. Я и сам приготовил костюм клоуна: немного погодя пойду туда. — Он обернулся к Баттерфилду. — Может, передумаете — и с нами?