Изъеденная молью норка

– Никто точно не знает. Очевидно, он заметил что-то в одной машине, что вызвало у него подозрения. Наверное, он остановил этот автомобиль, чтобы задать несколько вопросов водителю. Зачем он это сделал, никто сказать не может. Он никогда не работал в Транспортном отделе, и никогда не стал бы тормозить машину, чтобы просто потрясти водителя. То есть с полной уверенностью можно утверждать, что он что-то заподозрил.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– В автомобиле находилось по меньшей мере два человека, не исключено, что больше, потому что они, несомненно, удивили его и заставили тоже сесть в машину.

– Зачем?

Трэгг пожал плечами.

– Мы пришли к выводу, что его заставили сесть в автомобиль. Положили на пол, отобрали револьвер, а потом отъехали на десять миль за город. Пока он все еще лежал на полу, они приставили его же собственный револьвер к виску и нажали на спусковой крючок. В этом сомнений быть не может: по ране мы сразу же определили, что оружие приставлено прямо к голове. Вам когда-нибудь приходилось видеть подобные раны, Мейсон?

Мейсон приподнял брови.

– Смотреть на них очень неприятно. Пуля влетает прямо в голову, за ней следуют газы из револьвера. Попав внутрь, газы продолжают расширяться.

– Не мучьте себя, лейтенант.

– Я до сих пор не в состоянии забыть об этом, – горько сказал Трэгг. – И вы не смогли бы, Мейсон, если бы вам пришлось разговаривать с его женой и видеть двух маленьких детей, страшно похожих на отца, с такими же прямыми, честными голубыми глазами. Старший оказался достаточно большим, чтобы понять, что случилось. Младший, к счастью, нет.

– А жена? – подала голос Делла Стрит.

Трэгг повернулся к ней и поджал губы.

– Она знала, что произошло. Прекрасная женщина. Они много лет любили друг друга, затем грянула война и Боба отправили за океан. Вы должны понимать, что означает каждый день молиться о ком-то, бегать к почтовому ящику, бояться, что принесут телеграмму, вздрагивать от каждого телефонного звонка... Она прошла через все это, как и многие другие. Это война. Ее мужчина вернулся. Многие остались на полях сражений. Здесь ей повезло. Он приехал в отпуск и они поженились. Он увидел сына первый раз, когда вернулся с войны. Мальчику уже исполнился год... Затем Боб взялся за учебу, чтобы не ударить лицом в грязь в избранной профессии. Он решил сделать защиту правопорядка делом своей жизни. Он считал, что полицейский должен стать в глазах общественности такой же важной фигурой, как адвокат или врач. Тратил все деньги на покупку книг о раскрытии преступлений, криминологии, новшествах в законодательстве и все в таком роде.

– Вы сказали, что его убили, приставив револьвер к виску? – уточнил Мейсон.

– Это была лишь одна из ран. Она послужила причиной смерти. Затем они выпустили в него всю обойму для верности. Или потому, что кому-то хотелось пострелять, или убийца любил слушать звук вхождения пули в тело.

– Что произошло потом?

– Они выбросили труп.

– Там, где убили его?

– Никто не знает, где именно его убили, – ответил Трэгг. – Очевидно, в движущейся на большой скорости машине. Затем выкинули труп. Даже не удосужились там остановиться: просто открыли дверцу, а тело стукнулось об асфальт и прокатилось, как куль, оставляя на шоссе кровавый след. Машина поехала дальше.

Трэгг с минуту молча курил, потом продолжил:

– Естественно, мы сохранили пули... Здесь есть интересный момент. Каждый полицейский обязан периодически тренироваться на стрельбище. Из табельного оружия делаются пробные выстрелы в манекен. Эти пули извлекаются и сохраняются. В архивах полиции имеются пули, вылетевшие из револьвера Боба Кларемонта во время тренировок. Мы сравнили их с теми, что извлекли из его трупа. Они полностью совпали. В Боба шесть раз выстрелили из его собственного револьвера.

– И?

Трэгг покачал головой.

– Такого просто не могло произойти. Боб Кларемонт никогда бы не встал на колени и не позволил отобрать у себя револьвер. Именно поэтому я рассказывал вам о полицейских, Мейсон. Даже если у тебя остался всего лишь один шанс из миллиона, полицейский должен им воспользоваться. Если и его нет – полицейский погибает. Такой полицейский, каким был Боб Кларемонт. В его собственном револьвере не осталось бы шести пуль. Он сумел бы сделать хотя бы один выстрел. Если, конечно, он велел машине притормозить, чтобы что-то там проверить.

– А где его револьвер? – поинтересовался Мейсон.

– Мы его не нашли. Это странно. Обычно преступники выбрасывают оружие, не проехав и сотни ярдов. Вспомните: пуль там не оставалось, он принадлежал полицейскому и им уже совершили убийство.

– Вы, естественно, все тщательно обыскали?

– Не то слово. Гребенкой прочесали по обе стороны дороги. Осмотрели каждый дюйм, даже использовали миноискатели.

– И ничего?

– Ничего.

– Как я предполагаю, вы мне все это рассказываете с какой-то определенной целью?

– Конечно, – кивнул Трэгг. – Боба Кларемонта убили семнадцатого сентября – год назад... Поверьте, Мейсон, мы перевернули все с ног на голову. У нас был один подозреваемый.

– Кто?

Трэгг помедлил.