Изгнание ангелов

– Это очень хорошая девушка.

– И только? – поддразнила его Марта. – Вы делаете это, потому что она просто «хорошая девушка»?

Похоже, намек удивил Петера.

– Она ни в чем не виновата, и у них нет ни единого основания ее похищать, – объяснил он. – Я считаю естественным попытаться ее спасти. То же самое я бы сделал для любого другого.

– Вы бы не говорили о любом другом так, как вчера говорили о ней. Это было так трогательно…

Петер покраснел и опустил глаза.

– Лучше, если я пойду, – сказал он. – Я бы хотел побыть с вами еще немного, но нам предстоит дорога, да и Штефан меня ждет.

– Конечно, идите. Это самое правильное решение.

Внезапно Марта показалась ему такой ранимой…

– Не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь снова, – сказала она.

– Когда мы покончим с этим делом, я вернусь, обещаю.

Не питая никаких иллюзий, Марта была рада это слышать.

– Идите сюда, – сказала она. – Я поцелую вас на прощанье, как полагается вежливой даме.

Она взяла Петера за руку и притянула к себе.

– Удачи, мой мальчик. Наша встреча – одно из самых невероятных событий в моей жизни, такое же, как встреча с Фрэнком. Я верю, что вы – хороший человек. Да хранит вас Господь!

Петер обнял ее и прошептал:

– Мы провели вместе так мало времени, но мне почему-то кажется, что я знаю вас, как самого себя. Спасибо за все, Марта. Спасибо, что пошли на такой риск. Фрэнк был прав. Вы – бесценный друг…

Он поцеловал ее и добавил:

– И помните: если в связи с этим досье у вас появятся проблемы, говорите, что я вас вынудил. Придумайте какое угодно объяснение, скажите, что я вам угрожал. Валите все на меня.

Петер ласково пожал ее руку, улыбнулся почти печально. Его пальцы на мгновение переплелись с пальцами Марты, потом он направился к входной двери.

– Передайте Фрэнку, что я по нему скучаю, – сказала она, растроганная до слез.

– Вы только что сами ему это сказали, – ответил Петер.

Помахав рукой на прощанье, он ушел.

Глава 34

– Назовите еще раз ваше имя.

– Серенса… Валерия Серенса.

Саймон упорно заставлял ее говорить. Он был взволнован и обеспокоен, он негодовал. Скрывать свои чувства он не мог:

– Где вы выросли? Расскажите о ваших родителях.

Он говорил быстро. Ему не терпелось удостовериться в правильности своих предположений. Валерия откинула голову на подушку. Она обессилела, у нее был жар. Лицо побледнело, волосы стали мокрыми от холодного пота. Лорен снова вытерла ей лоб.

– Это важно, – твердо сказал Саймон. – Сделайте усилие. Ваше самое замечательное Рождество! Расскажите мне о самом лучшем Рождестве в вашей жизни.

– У нее нет сил, – вмешалась Лорен. – Пускай она поспит. Все равно это ничего не изменит.

– Я хочу знать, мне нужно знать! – живо откликнулся Саймон. – Если они причинили ей вред, я их убью!

Схватив неподвижную руку Валерии, он взволнованно сжал ее.

– Ты сделал все, что мог, – сказала Лорен, желая его успокоить. – Даже у Духа есть пределы. Мы можем многое, но не все, и нам нечего противопоставить их жестокости. Сила на их стороне. И мы оба знаем, что даже таким путем они могут достичь некоторых своих целей.

– Но то, что они сделали с ней, – это преступление против души!

С губ девушки сорвался стон.

– Я просила братика, – прошептала она.

Саймон склонился над ней, одновременно обрадованный и обеспокоенный:

– Что вы сказали?

– На Рождество я попросила братика. Но у моей матери больше не могло быть детей. И дедушка с бабушкой подарили мне собаку. Его звали Тенор. Он лаял так, будто хотел что-то сказать.

Саймон радостно улыбнулся. Он испытал такое облегчение, что даже заплакал.

– Говори, девочка, говори! Расскажи, кто ты. Скажи нам, что у них ничего не получилось.

Лорен опустилась на колени перед кроватью и взяла Саймона и Валерию за руки. Девушка между тем слабым голосом продолжала:

– Тенор всегда был со мной. Когда я ходила в школу или ездила на велосипеде к старому Рико, он всегда был рядом. Ночью он спал на пороге моей комнаты. И со временем научился открывать дверь. Когда в доме становилось тихо, он приходил ко мне. Он знал, что шуметь нельзя. За столом я потихоньку отдавала ему все, что не хотела есть. Это выводило из себя маму.

– Сколько тебе сейчас лет? – спросил Саймон.

– Двадцать.

– Ты помнишь о том, что много путешествовала по миру, или о том, что ты была замужем?

Припухшие веки Валерии распахнулись шире.

– Замужем? – повторила она недоверчиво. – Господи, нет. Я слишком молода. Но когда-нибудь я, конечно, выйду замуж. Когда встречу своего мужчину.

Саймон вздохнул с облегчением. Он начинал верить, что худшего не случилось.

– Она выдержала, – прошептала Лорен.

Ощущая напряжение и страх своих собеседников, Валерия сделала над собой усилие, пытаясь рассмотреть их лица, но льющийся с потолка свет слепил глаза.

– О чем вы говорите? – спросила она. – Что со мной было?

– Они пытались получить желаемое против вашей воли, – зло сказал Саймон. – Пытались открыть канал, соединяющий вашу душу и ту, с которой вы связаны. Но похоже, что у них ничего не вышло.

Валерия повернула голову вправо, потом влево.

– Мне хочется пить, – сказал она. – И очень жарко.