Изгнание из Эдема

Представители древнейших видов человека, таких, как  Homo habilis, Homo rudolphensis и Homo ergaster, были скорее  собирателями, нежели охотниками. Вероятно, со временем  они научились использовать в качестве оружия палки  и камни, защищаясь от нападения крупных хищников,  а также применяли такое же оружие в совместной охоте  на травоядных, что сплачивало людей и придавало им  больше уверенности в своих силах. Однако без реальных  материальных доказательств и артефактов все утверждения  подобного рода о влиянии климата и употребления в  пищу мяса на активный рост мозга у древнейшего человека  остаются не более чем кабинетными домыслами. Так,  нам известно, что по крайней мере в Африке Homo erectus  пользовался каменными орудиями для разделки мяса[12], но  для того, чтобы выявить наличие непосредственной связи  между употреблением мяса, ухудшением климата и активным  ростом мозга, нам придется сопоставить биологические  параметры древнейших людей с чистыми вегетарианцами-приматами, жившими в ту же эпоху и при точно  таких же климатических условиях.

Не так давно Сара Элтон[13], антрополог, сотрудница  Кентского университета в Кентербери, высказала примерно  такие же мысли, но результаты ее исследований во  многом поколебали нашу веру в уникальность человека  как биологического вида. Она измерила объем черепа у  ископаемых останков некоторых видов приматов, живших  в период от 2,5 млн. (предполагаемое начало глобального  похолодания) до 1,5 млн. лет тому назад. Элтон провела  исследование двух основных ветвей гоминидов, которые  разделились именно в тот период, — представителей Homo  и Paranthropus, объединяющих в общей сложности шесть  видов. В качестве объекта для сравнения со стороны приматов  она выбрала представителей нескольких крупных  травоядных обезьян, сородичей бабуинов — Theropithecus,  живших в тех же условиях и примерно в то же самое время.  Результаты сопоставления оказались просто ошеломляющими.  У крупных травоядных обезьян за весь период  сравнения не было выявлено никаких признаков увеличения  объема мозга, тогда как у гоминидов обоих ветвей  Homo (ergaster и habilis) и Paranthropus (boisei) такие изменения  имели место. Так, в тот период не только появилось  несколько новых видов Homo и Paranthropus со значительно  большим объемом мозга, но и, что весьма показательно,  объем мозга значительно увеличился у всех гоминидов  в пределах каждого вида. Последнее наблюдение находит  еще более явное подтверждение в целом ряде навыков  поведения, присущих общим предкам ветвей Homo и  Paranthropus, но не свойственных их современникам-приматам.  Относительное увеличение объема черепа у обоих  ветвей гоминидов удивительно еще и в том смысле, что  представители ветви Paranthropus с его характерными огромными  челюстями считались чистыми вегетарианцами,  питавшимися исключительно растительной пищей. За период  в миллион лет, рассмотренный Элтон в ее исследовании,  средний объем мозга у гоминидов увеличился более  чем вдвое — с 400 до 900 куб. см.

Если сопоставить эру феноменального роста и увеличения  объема мозга с развитием линии человека в более  поздний период, бросается в глаза прерывность развития  при переходе от древних гоминидов к человеку современного  типа. Для сравнения достаточно сказать, что увеличение  объема мозга между древнейшим Homo habilis, жившим  примерно 2 млн. лет назад, и Homo rhodesiense, жившим  1,07—1,3 млн. лет назад[14], то есть за период около  700 тысяч лет, составило более чем 2,5 раза. В последующие  же 1,2 млн. лет, несмотря на тот факт, что большинству  типов человека, обитавших за пределами Африки, например,  Homo erectus из Азии и неандертальцам, жившим  в Европе, было присуще некоторое увеличение объема  мозга, от достижения объема мозга современного человека  их отделяло всего 6%. (Фактически же за последние  150 тысяч лет у человека современного типа имело место  общее снижение объема мозга; см. рис. 0.2.) Таким образом,  с физической точки зрения самый ранний период  эволюции человеческого древа был наиболее бурным и  драматичным.

Эти результаты свидетельствуют о том, что наиболее  ранний период нарастания неблагоприятных климатических  факторов — с конца плиоценового периода и на  протяжении климатического рубежа между плиоценовым  и плейстоценовым периодами — происходил выборочный  рост и увеличение объема мозга у ряда новых видов  гоминидов, тогда как у приматов, живших в тех же условиях,  подобной эволюции мозга не наблюдалось. Что же это  означает?

Во-первых, это — аргумент в пользу точки зрения о  том, что все эти гоминиды принадлежали к ветвям Homo и  Paranthropus и, следовательно, их общий предок обладал  рядом новых навыков поведения, способствовавших активному  росту мозга, который стал характерным для этих  видов к началу периода глобального похолодания. Другими  словами, прямоходящие обезьяны, жившие около 2,5  млн. лет назад, уже могли нести в своих генах семена будущего  невероятно активного развития мозга.