Изгнание из Эдема

«Таким образом, анатомические и поведенческие  признаки современного типа, по всей видимости, появились  в Европе одновременно, тогда как на Ближнем  Востоке и в Африке анатомическая «современность»  далеко опережала развитие поведенческих особенностей  современного типа, по крайней мере — насколько  позволяют судить археологические свидетельства. Объяснить  подобное наблюдение довольно трудно. Возможно...  самые ранние анатомически современные люди  в Африке и на Ближнем Востоке не были настолько  «современными», как о том свидетельствуют их скелеты.  Вполне вероятно, что с точки зрения высшей нервной  деятельности они не обладали потенциалом современных  людей для создания развитой культуры. Подобные  способности могли появиться у них где-то около  40—50 тысяч лет назад, когда, как предполагается, началось  быстрое расселение людей современного типа  по всему миру»[131].

В подобных биологических построениях мы имеем дело с обычной моделью исхода из Африки, согласно которой  хронологический и генетический рубеж человека современного  типа (в плане поведенческих навыков и высшей нервной деятельности) имел место не ранее 50 тысяч  лет тому назад; причем произошел такой перелом в Западной  Евразии после исхода из Африки. Эта модель возникла  в 1989 г., в то время, когда считалось, что Австралия была  заселена всего 40 тысяч лет тому назад. Другими словами,  Клейн выступил в поддержку гипотезы о том, что  Австралия, а следовательно, и Азия, были заселены людьми  анатомически современного типа только после начала  эпохи Верхнего палеолита в Европе. Это позволило ему  утверждать, что уроженцы Европы, обладатели «новых возможностей  высшей нервной деятельности», впоследствии  начали активную колонизацию всех континентов за исключением  Африки. Второе издание своей книги Клейн  опубликовал в 1999 г. К тому времени он уже допускал (о  чем говорится на самых последних страницах его книги)  возможность более раннего заселения Австралии (и, естественно,  Азии), имевшего место около 60 тысяч лет тому  назад, и применение гарпунов для промысла рыбы в эпоху  между 90 и 155 тысячами лет тому назад. В своих выводах  Клейн возвращается к аргументам в пользу эволюционной  (т.е. генетически обусловленной) революции в области  высшей нервной деятельности, происшедшей в Европе  40—60 тысяч лет тому назад: «На мой взгляд, это показывает,  что именно к этому времени [около 50 тысяч лет тому  назад] могли сложиться интеллектуальные предпосылки  для создания развитой культуры»[132].

Но прежде чем обратиться к рассмотрению доказательств,  нетрудно заметить, что подобного рода аргументы предполагают  биологически детерминистский подход к культурной  эволюции. Они предполагают, что любой фактор  прогресса в культуре обусловливается или «включается» в  результате генетических изменений. Как я уже говорил в  прологе, культура человека (и других приматов) первоначально  возникает в зачаточном виде, а затем развивается и  приумножается от поколения к поколению. Любой новый  прорыв или изобретение никоим образом не связаны с  появлением «новых» генов. Наоборот, сперва происходит  появление новых поведенческих навыков, а уже затем  происходят генетические модификации, как бы «закрепляющие» эти новшества. Другими словами, изменения в  культуре предшествуют возникновению физических изменений:  именно так, а не наоборот. Более того, в развитии  культуры имеют место легко прогнозируемые географические  различия. Если появление какого-то изобретения в  одном регионе влечет за собой другие локальные инновации,  ускоренный темп появления новшеств позволяет этому  региону раньше других взять старт в гонке прогресса.  Поэтому мы вправе ожидать существенных различий в  темпах развития между разными регионами, хотя все они  происходят в рамках одного и того же вида человека.

Мог ли европейский ген мудрости  распространиться в другие регионы?