Читаем Изгнание из рая полностью

- Зинька Федоровна, я хотел бы вам напомнить, что речь идет не о Дашуньке, а о стадионе.

- А постановление о стадионе у тебя есть? Или это тоже, по-твоему, не имеет значения?

- Постановление примем.

- А вышестоящие организации тебе разрешили?

- Мы методом народной стройки.

Зинька Федоровна встала и направилась к дверям.

- Методом народной стройки знаешь, что можно делать? Ямы в земле выкапывать. Да и то если лопаты острые. А где ты возьмешь материалы, технику, инвентарь, штаты и кто все это будет финансировать? Знаешь, что сказал Шаляпин? Бесплатно только птички поют.

Конференция на наивысшем веселоярском уровне не дала результатов, но Гриша решил быть упрямым до конца. Разумеется, лучше было бы объединиться с Зинькой Федоровной, чтобы действовать общими усилиями.

У председателя сельсовета власть без базы, у председателя колхоза база без власти. Объединиться - горы перевернешь! Но даже Адам и Ева, как известно, начали с того, что поссорились, разъединились навеки и были изгнаны из рая и обречены на вечное несогласие. Теперь судьбу Адама и Евы повторяют все те ведомства, которые призваны общими усилиями поднимать сельское хозяйство, а на самом деле каждый хочет подняться только в одиночку, не заботясь ни о других, ни о самом сельском хозяйстве.

Нужно было отдать должное дядьке Вновьизбрать: он умел чем-то смазывать механизм, и взаимоотношения сельсовет - колхоз определялись принципом мирного сосуществования. Но теперь Гриша ужаснулся экономическому диктату Зиньки Федоровны, потому, ничего не говоря о своей идее стадиона, осторожно начал расспрашивать дядьку Вновьизбрать, как ему удавалось соблюдать единство мыслей с председателем колхоза. Неужели только тогда, когда дядька Вновьизбрать присоединялся к мнению Зиньки Федоровны?

- А ты, говорится-молвится, делай так, - хитро улыбнулся Вновьизбрать, - чтобы не дать ей выразить свое мнение.

- Как же это?

- Успевай опередить ее, говорится-молвится. Мнение словно бы ее, а первым высказал ты. Тогда это уже вроде бы твое мнение и присоединяться нужно Зиньке Федоровне. Умей опережать - тогда ты руководитель!

Гриша подумал: со стадионом он, кажется, опередил всех, а что из этого вышло? Не стал спрашивать о стадионе дядьку Вновьизбрать. Спросил Ганну Афанасьевну. Та мобилизовала весь свой огромный опыт и заявила твердо и категорично:

- Стадион - это директор. А ставки нам никто не даст.

- А вообще, кто дает ставки?

- Райфинотдел.

Гриша поехал в райфинотдел. Предполагал увидеть там обросшего ракушками и мхом непробиваемого бюрократа, а встретил красивую молодую девушку, которая сидела за столом и, заглядывая в круглое зеркальце, красила губы французской помадой.

- Извините, - робко начал Гриша, - мне бы заведующего.

- Я заведующая. Слушаю вас.

- Заведующего райфинотделом, - упрямо повторил Гриша.

- Я вас слушаю. Садитесь. Откуда вы? Кто?

"Ну, - ободренно подумал Гриша, плюхаясь на стул и обрадованно представляясь заведующей, - если у нас такие девчата занимают такие должности, то мы не то что стадионы!.. Оживут степи и озера!.."

- Веселоярск - село коммунистического быта, - прочирикала заведующая, услышав, что Гриша - председатель Веселоярского сельсовета. Она придирчиво осмотрела в зеркальце свои подрисованные губы и принялась пудрить симпатичный носик французской компактной пудрой.

Гриша подумал, что неплохо было бы найти в райцентровских магазинах такой пудры и для Дашуньки, но сразу же и отогнал от себя эти мысли, потому что должен был сосредоточиться на заботах, так сказать, государственных.

- Какой там коммунистический быт? - сказал он. - Нам еще нужно и нужно...

- Не знаю, еще не была у вас, - допудривая носик, кинула заведующая. Но мне говорили, что в Веселоярске все уже есть.

- Все - да не все!

- Например?

- Например: нет стадиона.

- Стадион - это не самая первая необходимость.

- То есть как - не самая первая? А здоровье трудящихся?

- Здоровье - это райздравотдел.

Гриша от возмущения чуть было не разломал стул, на котором сидел. А французская пудра и французская помада - это что? Первейшая необходимость? Государство тратит валюту, чтоб такие вот куклы рисовали себе губки и щечки! Жмак валюту на коз расходует, а эта - на пудру, а потом еще и говорит: не самая первая необходимость... Все в нем кипело, он вскочил со стула, заметался по комнате, потом подбежал к столу заведующей, вцепился в него так, что пальцы побелели, сказал резко, с присвистом:

- Такая молодая - и такая бюрократка!

- Неужели вы считаете, что необходимо непременно состариться, чтобы соблюдать государственные интересы? - одарила его сверкающей улыбкой заведующая. - Сядьте, успокойтесь и расскажите, что вас так взволновало.

- Меня взволновала моя мечта, - вздохнул, садясь, Гриша.

- Ах, как интересно! Какая же это мечта?

- Я хочу построить стадион в Веселоярске.

- Стадион? Так. А постановление у вас есть?

- Какое?

- О разрешении строительства.

- Созовем сессию и примем постановление.

- Это не то.

- А что же нужно еще?

- Такие постановления идут сверху.

- Какие - такие?

- Те, которые разрешают, и те, которые запрещают. А мы ими руководствуемся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза