Изгнание из рая

— Я же вас предупреждала: не кричите, а то бык разгневается.

— Так уберите его!

— Он не слушается.

— Тогда как же?

— Его надо уговорить.

— Так уговорите!

— Это должны сделать вы.

— Я? Что же мне говорить?

— Повторяйте за мною: «Дорогой и глубокоуважаемый бык…»

— Дорогой и глубокоуважаемый… — пробормотал Жмак.

— Бык.

— Бык.

— Благодаря вашей оплодотворяющей деятельности…

— Благодаря вашей плодотворной…

— Оплодотворяющей.

— Оплодотворяющей…

— Коровы веселы.

— Коровы веселы.

— Телята радостны.

— Телята радостны.

— А у нас всех есть возможность…

— А у нас всех есть возможность…

— Для неуклонного развития животноводства…

— Для неуклонного… Да вы смеетесь надо мной!

Но тут бык Демагог, помотав головой, двинулся в сторону, освобождая товарища Жмака из своего бычьего плена.

Жмак вмиг забыл о том, какую услугу оказала ему Дашунька, набросился на молодую женщину:

— Я этого так не оставлю! Быков тут наплодили, порнографию развели, а растел слабый! Пора кончать с этой порнографией! Окончательно и бесповоротно!

— О чем это вы? — спокойно поинтересовалась Дашунька.

— А вам разжевать? Эти ваши быки — это же пережиток! На птицефабриках обходятся без петухов? Обходятся! И вы на фермах обходитесь без быков.

Дашунька грустно поморщилась. Разве что процитировать этому притворщику стишок столичного поэта «Бык при помощи коровы заглянул за горизонт»? Но удержалась и спокойно спросила:

— Вы предлагаете искусственное оплодотворение?

— Не упоминайте при мне этих страшных слов. Я отец, у меня дочь. Я краснею с головы до пят от таких слов!

— Но как же вы думаете разводить телят, увеличивать поголовье скота, если ни быков, ни искусственного…

— Созовем совещание и найдем способ. Вполне пристойный и, если хотите, высокоморальный способ!

— Товарищ Жмак, — озаряясь сразу множеством улыбок на своих полных устах, спросила Дашунька, — а позвольте поинтересоваться, каким образом явились на свет вы сами?

— На что вы намекаете, при чем здесь я? Я вообще не рождался! закричал Жмак.

— А откуда же вы взялись?

— Я прислан сюда, чтобы навести порядок! Где у вас тут телефон?

— Телефон? Одну минуточку!

Преимущество Веселоярска было еще и в сплошной телефонизации. Дашунька как-то забыла об этом, Жмак, на свою голову, напомнил. Оставив уполномоченного, Дашунька побежала к телефону, нашла своего мужа (от нее он прятаться не мог), сказала коротко:

— Тут у нас этот малохольный Жмак, забери его, а то девчата ведро на голову наденут, а потом не стянешь, тебе же и отвечать!

Кто-то из доярок услышал эти Дашунькины слова и уже этого было достаточно, чтобы те же доярки, которые усаживали Жмака на овчину, вдохновляя его на полезные дела, вмиг собрались вокруг уполномоченного и в весьма резкой форме осудили его попытку оскорбить их всеобщую любимицу Дашуньку.

Жмак, еще до конца не осознав размеров опасности, которая ему угрожала, пустился в рассуждения о том, что такой общественной категории, как всеобщая любимица, в сельском хозяйстве не существует и не может существовать, и хотел было нырнуть в машину и хлопнуть дверцей. Но доярки заявили, что в сельском хозяйстве он только и знает, что земля черная, и выдвинули требование извиниться перед Дашунькой. При этом они окружили его так плотно и были такими материально-плотскими сами, что ни пробиться к машине, ни хлопнуть дверцей не было никакой возможности.

Ситуация становилась тревожно-угрожающей, и неизвестно, как бы она развивалась дальше, если бы не появился Гриша Левенец и не спас товарища Жмака.

Схватив казенный мотоцикл, Гриша мигом примчался на фермы, встал перед товарищем Жмаком, как лист перед травой, извинился и даже предложил коляску своего мотоцикла.

Но что там какая-то коляска, когда у товарища Жмака машина. Ну да. Черная ему и не снилась. Белую не давали и не могли дать. Приходилось ездить на чем-то невыразительном, цвета сухой глины с гербицидами. И хотя с таким цветом не очень покрасуешься, но все же это машина, а не коляска мотоцикла!

— У меня с вами разговор, — сказал товарищ Жмак, прибыв в Гришин кабинет. — Надо бы сюда и председателя колхоза, но ее сегодня нет.

— Верно, — подтвердил Гриша. — Ее куда-то вызвали.

— Я должен был бы знать об этом, — недовольно заметил Жмак, — но не будем.

— Не будем, — согласился Гриша.

— Тут дело касается сельского Совета.

— Например?

— У вас были два представителя из области?

— Это какие же? В отношении коз?

— Допустим.

— Ну, были.

— Как вы их встретили?

— Так, как они того заслуживают.

— Вы мне не накручивайте! Двух представителей из области как вы приняли? Вы их выгнали голодными?

— А кто же должен был их кормить? Сельсовет? У нас нет таких ассигнований. Колхоз? Колхозу надо выполнять Продовольственную программу. А Продовольственная программа не для дармоедов. Вы знаете, что три человека за год могут съесть быка? А где этого быка взять? Да и разве к нам за год приезжают три человека? Мы образцовое село, к нам люди валом валят.

— Вы тут наломаете дров, а мне хлопать глазами!

— Кстати, — прищурил глаз Гриша, — вы слышали, как воробей свистит?