Изгнание Изяслава

Чьи-то дюжие руки схватили Феодосия за ворот рясы, затрясли, замотали из стороны в сторону. Голова игумена едва не оторвалась от шеи. А над самым ухом грохотал яростный бас:

– Игуменский сан на тебе, а обычаем похабен! Ангельский на себе имеешь образ, а лисий нрав!

Феодосий закрыл затуманившиеся глаза и раскрыл их лишь тогда, когда его перестали трясти. Он увидел перед собой налитое кровью багровое лицо Иоанна.

– Я тебе сто раз поклонюсь, колымагу добра привезу! – орал боярин. Но в мои дела не лезь, не тронь сына!

За Иоанном стояло несколько воинов. Среди них был и Изяслав. Он замирал от ужаса, видя, как боярин трясет святого отца. Он ожидал, что сейчас расколются небеса, извергнут молнию. Но небо было по-прежнему ясным.

Иоанн требовал выдачи сына. Феодосий даже под угрозой смерти держался твердо:он обязан принимать всякого, кто пришел служить Господу.

Разъяренный боярин кивнул дружинникам и, с силой оттолкнув Феодосия, бросился на монахов. Он бил их плетью по головам и спинам, молотил тяжелыми кулаками. Он горланил, что перебьет все святое стадо, если ему не выдадут Варлаама. Убедившись, что монахи не покорятся, боярин с воинами ворвались в подземелье.

Изяслав-отрок не мог ослушаться боярина. Он готовился к смерти, уверенный, что Бог защитит свою обитель. Лоб отрока покрылся холодным потом, когда Изяслав увидел, как Иоанн вломился в одну из печер, а воины разбросали стену. Варлаам упирался, плакал, проклинал. Боярин содрал с него черную рясу, приказал воинам одеть сына в светлые златотканые одежды. Варлаам сбросил расшитый плащ и снова завернулся в рясу. Иоанн сбил сына с ног, отроки скрутили Варлааму руки и вновь переодели его. Молодого боярина волокли из печеры, а он вопил:

– Господи, порази их, яко поганых. Господи, порази их!. .

У Изяслава задрожали колени. Теперь-то грянет гром. Вот-вот разверзнутся небеса. Но проходили мгновения… минуты… а святотатцы живы. Неужели Господь не защитит свой дом?

Игумен Феодосий, почесывая огромную шишку на лбу, с горечью и гневом смотрел вослед боярину, увозящему сына. Нет, бояре не признают никакой другой власти, кроме своей. Они погрязли в высокомерии и не хотят служить Господу. Они желают, чтобы Господь служил им.

Феодосий не роптал вслух. Князь – глава, поставленная Господом над боярами. Бояре и прочие знатные мужи – господа простым людям. Князь разгневается – отберет у монастыря землю и печеры. Бояре разгневаются побьют монахов. Для них черноризцы – слуги.

"Но простые люди чтут Бога и Его рабов – монахов, – с умилением думал Феодосий. – Простая чадь – стадо наше. Ибо то – земля, и в нее упали зерна смирения".

3

Феодосий родился в городе Василёве. Отец его был знатным мужем, На принадлежащих ему землях трудились два десятка холопов. Феодосий рос тихим, болезненным, мечтательным. Сверстники шумно играли на улице в "дружинников и поганых". Здоровье не позволяло ему участвовать в их быстрых играх. Он завидовал сверстникам. А они со временем заподозрили Феодосия в нежелании водиться с ними, стали относиться к нему неприязненно. Постепенно он научился платить им тем же. Все больше и больше овладевала Феодосием грусть. Для мечтаний и раздумий у него было слишком много времени. Мир виделся ему в серых и черных красках. Он стал размышлять.

Яркие краски и блеск мальчик встретил в церкви, куда часто ходил с родителями. Вначале церковная служба поразила его внешним великолепием. Сколько золота! Как сладко поют деместники![44] Какие одежды у служителей! Ему бы такие!

Он пристрастился к церкви. Это было единственное место, где Феодосий чувствовал себя спокойно, где его никто не укорял, не бил. Тут не смеялись над его болезненностью и всем нравилась его тихость.

Однажды он увидел у церкви огромную толпу. Сколько ни приподнимался Феодосий на цыпочки, за головами ничего не мог разглядеть. Но вот люди почтительно расступились, пропустив в церковь бедно одетого человека в лаптях-каликах. Это был странствующий монах, произведенный людской молвой в святые. Феодосий удивился:такого почитает столько людей? Он начал мечтать о том, как бы поразились его сверстники, если бы он пришел к ним, одетый в рубище, и стал распевать псалмы, как покорились бы ему и прислушивались к каждому его слову. И ведь для того, чтобы стать Божьим слугой, не обязательно крепкое здоровье. Сей жребий доступен и калеке. У Бога для праведных места много.

Мальчик подрастал, становился юношей. Отец умер. Всем хозяйством заправляла мать, высокая мужеподобная женщина с потрескавшимися красными руками. Тот, кто слышал из-за дверей ее басовитый голос, мог подумать, что говорит грубый и сильный мужчина. Она учила сына палкой, и Феодосий не питал к ней сыновней привязанности. Ничто не удерживало его в этом городе:ни мать, ни товарищи, ни соблазнительные девы. Женщинам не нравился болезненный и слишком смирный юноша.