Изгнание владыки

Прямо из вагона Гюнтер направился в привокзальный подземный гараж. К удивлению Хинского, он выбрал там сильную машину, малопригодную для движения по оживленным улицам города, и, сев за руль, вывел ее из гаража. Хинский в отдалении следовал за ним на быстроходном одноместном электроцикле.

Через несколько минут он понял выбор Гюнтера. Коричневый электромобиль вскоре свернул на загородное шоссе. Держась на приличной дистанции, Хинский не отставал от электромобиля.

Ночь была темная, беззвездная. Газосветные фонари хорошо освещали широкую гладкую дорогу, ехать было легко. Ветер свистел в ушах. По сторонам сквозь деревья мелькали смутные контуры уснувших дач, проносились огни загородных ночных кафе и ресторанов, придорожных электроколонок для зарядки аккумуляторов транспорта. Все реже становился поток встречных машин. Дорога делалась пустынной. Хинский потушил фары своего электроцикла и прибавил скорость.

Задние красные огоньки машины Гюнтера приблизились.

Дорогу Хинский знал отлично. Эти места были хорошо памятны ему по воспоминаниям юности.

И теперь, почти беззвучно мчась с огромной скоростью, он узнавал поселки, станции, санатории и дома отдыха, тянувшиеся вдоль дороги.

Уже далеко позади остались Мытищи, Челюскин, скоро, за Клязьмой, должно было появиться Пушкино.

Электромобиль в облаке света от фар упорно мчался вперед.

«Куда его несет?» — подумал Хинский и посмотрел на свои светящиеся часы.

Была уже половина третьего ночи.

Справа мелькнул во тьме смутный силуэт знакомой мачты ветряка, накачивающего воду в сады и огороды.

«Клязьма…» — отметил про себя Хинский.

Едва он подумал об этом, как светлое облако впереди погасло и электромобиль исчез.

«Не проведете, гражданин Гюнтер… — подумал Хинский, ускоряя ход электроцикла. — Здесь только один поворот — направо, в улицу Коммунаров».

Зоркие глаза лейтенанта разглядели в черноте ночи поворот, и электроцикл помчался по улице. Через минуту, совсем привыкнув к темноте, Хинский увидел впереди себя темную массу электромобиля.

Расстояние между машинами быстро сокращалось. Казалось, что Гюнтер замедляет ход.

Внезапно электромобиль со скрипом остановился.

Хинский чуть не слетел с сиденья, затормозив машину на полном ходу. Через несколько секунд лейтенант лежал на земле, у кустов, растущих вдоль дороги, тихо подтягивая к себе опрокинутый набок электроцикл.

Хлопнула дверь кабины электромобиля. Послышались неторопливые шаги по песку дорожки, потом по каменным ступеням. Вероятно, Гюнтер ожидал у дверей дома.

Затаив дыхание, лейтенант медленно, неслышно подползал по траве ближе к коттеджу.

В нескольких шагах от дома он приник к земле и замер.

Изнутри за дверью послышался какой-то глухой шум.

Гюнтер тихо, приглушенно произнес:

— Свои… Косарев… Привет от Асты…

Из-за двери донеслось новое бормотанье.

— Половина седьмого… — вполголоса произнес Гюнтер.

Лязгнула цепь, послышался глухой звук засова, бесшумно открылась дверь и уже вполне явственно закрылась. Наступила тишина.

Хинский продолжал лежать, не поднимая головы. Прошло минут десять. Окна дома слепо глядели в ночь, ни искорки, ни отблеска света не мелькнуло в них.

Хинский осторожно пополз назад, к электроциклу, потом, неслышно ступая, перебежал на другую сторону улицы. Ему хотелось, насколько допускала темнота, осмотреть дачу, соседние здания, запомнить местность. Держась подальше от края мостовой, под смутно вырисовывающейся тенью деревьев, он тихо пошел налево, дошел до угла.

«Кажется, Октябрьская улица», — подумал он и, решив проверить, повернул обратно, к другому углу квартала.

Не спуская глаз с дома, все так же тихо, словно скользя над землей, он прошел мимо него и направился дальше, к углу.

И вдруг он инстинктивно метнулся в сторону, к ограде: ему показалось, что какая-то тень вынырнула из-за угла и тотчас же скрылась.

Нет, не скрылась! Чуть слышное шуршание крадущихся шагов донеслось до лейтенанта.

Лейтенант приник спиной к ограде, сердце у него забилось, кулаки сжались.

«Вот как!.. Своя охрана?!»

Скользящее, почти неслышное движение приближалось… Оно уже совсем близко… Высокая тень возникла и сгустилась во тьме, послышалось сдержанное дыхание…

Лейтенант стиснул зубы… Сердце застучало, словно молот.

И вдруг совсем близко тень сделала резкий поворот, громко скрипнул песок, вскинулась рука человека.

Хинский замер.

Мгновенно вспомнился девиз Комарова:

«В схватке не защищаться, а нападать!»

Молниеносным движением Хинский перехватил враждебную руку и сжал ее, как в тисках.

Послышался приглушенный стон, и в следующее мгновение лейтенант взлетел на воздух, перевернулся и грохнулся всем телом оземь. Он не успел еще прийти в себя, как кто-то, могучий и тяжелый, уже навалился на него…

Глава 4 ПРЫЖОК В НОЧЬ

После ухода Хинского в вагон-ресторан Комаров с удвоенным вниманием прислушивался к тому, что происходило в соседнем купе.

Как он и ожидал, через трубу установки для кондиционирования воздуха к нему вскоре донеслись звуки открываемой двери. Но кто вышел из купе? Оба пассажира или один? Этого Комаров не мог определить.

Оставалось ждать и слушать.