Изгнание владыки

— Эта чашечка, — объяснял Березин, — играет роль рефлектора, а маленькое отверстие в ее центре — конечное отверстие верхнего дула, на которое она насажена. Это световое дуло. По нему из зарядника, который находится вот здесь, внутри приклада, идут к рефлектору крохотные патроны, световые заряды, начиненные особым порошком. В него входят магний и другие вещества. Когда ты нажимаешь вот эту кнопку, из маленького аккумулятора, скрытого в прикладе, проскакивает в первый патрон, находящийся уже у самого рефлектора, электрическая искра. Она зажигает порошок, и он вспыхивает таким сильным и ярким светом, что никакой глаз — ни человека, ни животного, ни рыбы — не может его выдержать и моментально слепнет. Небольших животных этот свет может убить на месте, а для более крупных и опасных имеется еще нижнее дуло. Из него одновременно со вспышкой света бьет пуля. Целиться нужно прямо в глаза животного, вот через эту прицельную щель в верхней части рефлектора.

— Ага! Понимаю… — Дима подумал, потом нерешительно спросил: — А если возле медведя будет Плутон… И он ослепнет?

— Какого медведя? — спросил Березин и рассмеялся: — Ах, ты опять об Арктике? Я и не сообразил. Да, с Плутоном выходит похуже. Впрочем, если Плутон будет возле медведя, то он, конечно, будет смотреть не на тебя, а на зверя… Да, кстати, об Арктике! Дядя Сергей был у вас?

— Был, — рассеянно ответил Дима, прицеливаясь пистолетом в мишень на двери.

— О чем они говорили с Ирой?

— Опять о шахтах… о Гольфстриме… — Дима нажал кнопку на прикладе и спросил: — А можно пострелять из пистолета, хоть не по-настоящему?

— Можно. Только в другой раз. А еще о чем говорили?

— Дядю Сергея вызывали к самому министру. И министр сказал дяде Сергею, что про него что-то писали в заграничных газетах. И дядя Сергей и Ира смеялись… А зачем здесь эта пружинка?

— Эта? Если вздумается выпустить десять пуль сразу… А почему смеялись, не знаешь?

— Потому что антисоветская газетка… Николай Антонович, а это что? Я в прошлый раз не видел этого здесь.

Дима побежал в открытую дверь соседней комнаты — рабочего кабинета Березина. Березин досадно поморщился и пошел за Димой.

Дима стоял возле какого-то странного экипажа, похожего на маленький электромобиль, прозрачный кузов которого помещался между широкими гусеничными цепями из зубчатых пластин. Внутри было видно двухместное мягкое кресло, перед креслом стоял пюпитр с рычажками, кнопками и циферблатами различных крохотных приборов. Сбоку, возле кресла, в кузове была дверцы с ручками.

— Что это, Николай Антонович? Я никогда не видал таких машин.

— Это полярный вездеход. Мне прислали модель, потому что хотят лучше приспособить его к сибирским рекам.

— Вездеход? — недоумевал Дима. — Это как трактор?

— Вот когда будешь в Арктике, среди льдов, покатаешься на таких тракторах, тогда и поймешь всю их пользу.

Мысли Березина были, по-видимому, далеко и от тракторов и от вездеходов, но он заставил себя отвечать мальчику:

— В Арктике, Дима, на полярных морях чаще всего лед неровный, торосистый, весь в буграх, валах, провалах, гладкого места не найдешь. Вот этими гусеничными цепями вездеход и цепляется за неровности льда, лезет на торосы, сползает с них и вновь взбирается. Видишь, внутри, под креслом, электрические батареи, из них электрический ток идет в эти два ящика по обе стороны пюпитра. В ящиках — маленькие, но сильные электромоторы. Они и заставляют эти гусеничные цепи вращаться и вести всю кабину. В кабине тепло и уютно. Сам когда-нибудь испытаешь… А еще о чем говорили дядя Сергей и Ира?

— Дядя Сергей? — мальчик мысленно уже мчался на вездеходе среди таинственных ледяных просторов. Он с трудом оторвался от этих видения и посмотрел на Березина невидящими глазами. — Дядя Сергей… — повторил он. — Не помню… Ах, да! Он скоро уезжает вместе с Ирой. Куда-то на завод. Министр посылает их… А это что, Николай Антонович? Вот здесь, между гусеницами. Похоже, как будто гидросамолетные лыжи.

Березин в глубокой задумчивости ожесточенно растирал ладонью бритую голову.

— Это? — не глядя, почти машинально ответил он. — Это баллоны с воздухом, чтобы вездеход лучше держался на воде. Это вездеход-амфибия[37]. Видишь, сзади гребной винт. Впрочем… Ты прости, Дима… У меня голова разболелась… помолчи немного.

Бледный и расстроенный, он прошелся по комнате.

Вот как! Министр дает им уже совместные поручения…

Прозвучал тихий звонок. На экране телевизора, стоявшего на тумбочке в углу, появились голова и плечи Гоберти. Он вытирал и обмахивал платком пунцово-красное лицо.

Березин засуетился.

— Димочка, иди, пожалуйста, туда в оружейную. Займись там чем-нибудь. Только, смотри, не испорти ничего. Ко мне знакомый пришел по делу, мне нужно поговорить с ним. Когда кончу, приду к тебе… Иди, иди скорее.

Выпроводив Диму, Березин впустил гостя.

В кабинете, усевшись в кресло и обменявшись с хозяином обычными фразами о погоде, о здоровье, Гоберти со смущенным видом вытащил из кармана сложенную газету.