Изгнание владыки

– И правда, – засмеялась Ирина, устраиваясь в своем уголке на диване. – Умирать буду – с собой возьму… Не хотите конфет – возьмите в стенном шкафу апельсины или груши.

– А! Апельсинчик в такую жару – не вредно.

На стене была нарисована большая картина: две девушки с букетами полевых цветов в руках. Березин нажал едва заметную кнопку посреди картины – девушки разошлись в разные стороны и скрылись в стене.

– Ого! – воскликнул Березин, вынимая из стенного шкафа огромный оранжевый шар. – Сергей, поможешь?

Мне одному не справиться. Ну-с! – продолжал он, усаживаясь в кресле и снимая тонкую кожицу апельсина. – Рассказывай, Сергей, зачем, по-твоему, судьба привела меня сюда.

– Я думаю, ты не очень сопротивлялся ей, – со смехом заметил Лавров, но сейчас же сделался серьезным. – Я

только что собирался рассказать Ирине о своей идее. Я

хочу посоветоваться с вами – с Ириной и с тобой.

– Это становится интересным. Ну, ну, выкладывай, не стесняйся, – рассеянно говорил Березин, старательно очищая апельсин.

* * *

Странная дружба связывала этих двух молодых людей, так не похожих друг на друга.

Они познакомились лет пять назад, при несколько необычных обстоятельствах. Однажды, проводя зимние каникулы в доме отдыха, Лавров в сумерки одиноко катался на коньках по льду отдаленного пруда. Вдруг он услышал слабые призывы о помощи. Лавров вихрем полетел в ту сторону, откуда раздавались крики, и вскоре заметил человека, барахтавшегося в воде, среди обломков льда. Лед в этом месте был тонкий, трещал и гнулся под коньками.

Человек хватался за края льда, лед подламывался под его тяжестью, человек с головой уходил в воду и через секунду, хрипя и захлебываясь, вновь показывался на поверхности. Лицо его уже совершенно посинело.

Никого вблизи не было, все конькобежцы уже ушли ужинать. Маленький, худощавый Лавров не растерялся.

Подбадривая и успокаивая тонущего, он сорвал с себя пояс, лег на лед, подполз поближе к краю полыньи и, бросив конец ремня утопающему, осторожно вытащил его на крепкий лед.

Спасенный потерял сознание, и Лавров с трудом дотащил его до дома отдыха.

Этим, однако, дело не кончилось. Не приходя в сознание, Николай Березин заболел жестоким воспалением легких.

Давно уже известно, что чем больше мы делаем людям добра, тем больше мы к ним привязываемся, тем дороже они нам становятся.

Лавров сопровождал больного в больничном электромобиле в Москву. Он волновался, когда исход болезни еще не был известен, ежедневно справлялся о здоровье Березина; потом, когда больной стал поправляться, навещал его, приносил лакомства, книги и книфоны16 – словом, развлекал его как мог.

Товарищи по институту шутили, что Лавров выудил из пруда колючего ерша и стал его другом.

Николая Березина недаром прозвали ершом.

Большеголовый рыжий крепыш, с сильными квадратными плечами и короткими ногами, Николай Березин был

16 Книфон – свето-звуковой аппарат в виде небольшого ящика, в котором печатный текст превращается в звук, иллюстрацию, звуковое кино. Читатель может читать текст, а на откинутой крышке книфона, на небольшом экране, видеть кадры иллюстраций. В других книфонах книга в виде непрерывной визетонленты целиком переходит на экран, на котором демонстрируются и печатный текст ее и зрительно-звуковые сцены.

любимцем профессоров и преподавателей, его ценили как очень способного, подающего большие надежды студента.

Но товарищи не любили Березина за самоуверенность, горделивое самомнение, резкость, стремление быть всегда на виду и впереди.

У него не было настоящих друзей, и неожиданно возникшая дружба с Лавровым обрадовала Березина.

Насколько мог, Николай старался в отношении своего нового друга быть осторожнее и мягче. Но странное чувство долго грызло его: он словно не мог простить Лаврову своего спасения. То, что он, Березин, оказался спасенным, а не спасителем, унижало его в собственных глазах и, как ему казалось, в глазах товарищей, хотя объяснялось очень просто. Березин еще с детства смертельно боялся воды, органически не выносил вида открытого водного пространства и не умел плавать. Из всех видов спорта он увлекался лишь тяжелой атлетикой и лыжами.

Друзья не разлучались. Разница в летах – три года – и то, что Лавров был на втором, а Березин на пятом курсе, не мешало им. У обоих не было в Москве родных, жили они в студенческом доме, и это еще более сближало их.

При встречах, во время бесконечных разговоров, они часто мечтали о будущем. Главным образом говорил о себе

Березин. Он мечтал о научной деятельности, решив сделаться потамологом-гидрологом17 и посвятить себя изучению рек. Он особенно интересовался реками Советской

Арктики и суб-Арктики. Он даже старался увлечь этой

17 Потамология – учение о реках, составляет часть гидрологии. Гидрология –

наука, изучающая водные ресурсы на земле и круговорот воды в природе.

работой и Лаврова, горячо доказывая ему, что Великий

Северный морской путь, пролегавший вдоль берегов Советской Арктики, с каждым годом будет играть все большую роль в жизни страны. Работая в этой области, говорил