Изгнание владыки

– Далеко нет, господин Гоберти, – ответил Березин, нетерпеливо передернув плечами. – Нужно только хорошо разобраться в ней. Это еще не последнее слово в нашей дискуссии.

– Помню, вы что-то писали о теплопроводности… Да, да, припоминаю… о низкой теплопроводности горных пород. Так, кажется?

– Да, об этом.

– Вы хотели сказать, что эти горные породы, то есть шахты, скоро остынут, перестанут согревать воду Гольфстрима и вся постройка окажется бесполезной? Я верно передаю вашу мысль?

– Совершенно верно.

– Что же Лавров ответил на это?

Березин досадливо пожал плечами и минуту помолчал.

– Он рассчитывает, – нехотя начал Березин, – встретить внизу, под дном океана, большие гнезда радиоактивных пород – уран, торий, актинии. Усиленный процесс распада этих элементов доставит шахтам дополнительный источник тепла. Это источник вечный, незатухающий.

Березин оживился и, сам того не замечая, говорил с возрастающим увлечением:

– Вы понимаете, раньше думали, что внутриземная теплота – это просто остатки солнечного тепла еще с тех времен, когда Земля только отделилась от Солнца. Это, конечно, неправильно. Ученые уже давно подсчитали, что этого запаса тепла хватило бы нашей планете только на двадцать два миллиона лет, а в действительности она существует около трех миллиардов лет.

– Ого, разница большая! Так откуда же берется земная теплота?

– Из собственных ресурсов планеты – вот откуда! –

воскликнул Березин. – Вы понимаете, уран, например, содержится во многих горных породах, а особенно в гранитах. Он постоянно, непрерывно распадается и превращается в другие элементы – тяжелый свинец и легкий газ гелий. А распад и превращение всегда связаны с выделением тепла, с повышением температуры тех горных пород, в которых эти процессы совершаются.

– Вот как! И этого достаточно, чтобы обезопасить шахты от остывания?

– О да! – воскликнул Березин и, словно спохватившись, потухшим голосом добавил: – То есть так думает Лавров…

Но некоторые ученые считают, что залежи радиоактивных пород встретить на глубине не удастся…

– Вот как, – задумчиво произнес Гоберти, тихонько барабаня пальцами по столу. – Гм… гм… Я три дня назад вернулся в Москву. Должен вам сказать, что статья ваша произвела фурор в заграничных журналистских кругах. Я

слышал, что какая-то французская газета собирается перепечатать ее.

– Да? Очень рад… Не знаете ли, какая газета?

– Нет, не знаю. Но, во всяком случае, этой статьей очень заинтересовалась. Вам, конечно, известно, что проект

Лаврова сильно взбудоражил некоторые круги на Западе?

Все прогрессивные круги и печать сразу подняли его на щит. И могу добавить – с большим энтузиазмом. Но я говорю о других кругах. Они взволнованы не меньше, но без внешнего шума.

– О ком вы говорите?

– Я говорю о некоторых, правда довольно узких деловых кругах. Там меня положительно разрывали на части, надеясь узнать какие-либо подробности о проекте.

– В самом деле? Почему бы так? Кажется, именно там достаточно трезвых людей, – с горечью заметил Березин.

– Люди там трезвые… трезвее, пожалуй, нигде не найти, но и предусмотрительные. Особенно если они кровно, то есть акциями и дивидендами, связаны с судьбой

Суэцкого канала.

Березин удивленно поднял глаза.

– Об этом я не думал.

– А тут есть о чем подумать, – серьезно сказал Гоберти.

– Если вы не спешите, посидим здесь, поговорим… Вон в том уголке нам никто не помешает. Мне хотелось бы поговорить с вами. Не скрою от вас, – продолжал он, когда они удобно расположились в уединенном углу зала, среди пышно разросшихся в кадках розовых кустов, – не скрою от вас, что хотя мои личные симпатии полностью на стороне товарища Лаврова и его проекта, но мои корреспонденции являются, в сущности, лишь отражением советской действительности. Проект Лаврова был с восторгом принят общественностью вашей страны. С таким же энтузиазмом приняли его по моим корреспонденциям широкие народные массы за границей. Но я скажу, что проект имеет, к сожалению, не очень много шансов на реализацию…

– Почему вы так думаете? – оживившись, спросил Березин.

Гоберти минуту помолчал, внимательно всматриваясь в лицо своего собеседника.

– Видите ли, – сказал он наконец, – решит дело, как вы сами понимаете, советское правительство. Оно должно будет учесть не только энтузиазм масс, не только производственные, хозяйственные и технические возможности страны, но также и некоторые другие факторы, которые широкая общественность предусмотреть не в состоянии…

– Что же это за факторы? – нетерпеливо перебил Березин.

– Внешние, – коротко ответил Гоберти. – Интересы некоторых иностранных кругов. Проект затрагивает самые жизненные интересы международного Акционерного общества Суэцкого канала, – продолжал он после минутного молчания, – и это общество кровно заинтересовано в судьбе проекта Лаврова. Ведь если он будет реализован и