Изгнание владыки. Роман. Рассказы

— Что и говорить! — сочувственно произнес Субботин. — Нелегко, конечно… Зато у них и флот лучше и ледоколов больше, да каких!

— Значит, это еще не все… Посмотрите сводку. Некоторые шахты готовы только на сорок процентов! На две трети плана. А тундровики, думаете, ждать будут? Провалимся мы в соревновании с ними. Они же там землю роют — в буквальном и переносном смысле!

— Тундровики! — У Субботина разгорелись глаза, лицо осветилось улыбкой. — Да, там, батенька, действительно работают. Во время отпуска я облетел чуть не всю тундру — от Оби и Енисея до Колымы… Что они там только делают! Горы взлетают на воздух, для того чтобы проложить дорогу новой реке или завалить долины для образования внутренних озер и морей! Они уже спрямили Лену. Помните ее гигантскую дугу в среднем течении? Скоро закончат выпрямлять Обь через Таз… О более мелких реках я не говорю… Теперь, когда будет оттаивать подпочвенная мерзлота, избытки воды пойдут по двум руслам… А на низких берегах рек воздвигают валы… Они тянутся порою на сотни колометров.

— Ну, что же вы замолчали? — нетерпеливо спросил Гуревич.

— Там есть машины, — мечтательно, закрыв глаза, продолжал Субботин, — которые за сутки прорывают глубокий и широкий канал длиной в десятки километров. Они ведут за собой по целине поезда гигантских самоходных дисковых ножей и вращающихся плугов. Ни болото, ни лес не могут их остановить… Там есть машины, которые с невиданной быстротой пронизывают в десятках мест гору для закладки в нее петровидо-ла. В одну ночь гора поднимается на воздух, открывается новое ущелье для стока будущих вод… Они проделывают длиннейшие тоннели, размывают горы, вот как мы, при помощи гидромониторов и георастворителя. В хребте Черского при этом неожиданно вскрыли богатейшие золотые жилы, на берегах Лены — золотые россыпи и залежи великолепных коксующихся углей… В других местах — залежи графита, железные, медные и полиметаллические руды…[73] А тысячи геликоптеров летают над тундрой, окуривают, опрыскивают, опыливают ее, чтобы укрепить и ускорить рост покрывающих землю мхов. Это одеяло из мхов замедлит и будет регулировать таяние подпочвенного льда, чтобы не было бурного появления подпочвенных вод на поверхности. До того мне там понравилось, что я готов был остаться!..

— Ну-ну-ну! Дезертир! — погрозил пальцем Гуревич. — Вот и в газете пишут, что работы в тундре идут точно, по плану. Нехорошо будет, если наша трасса отстанет… Не знаю, как вы, Андрей Игнатьевич, а я про себя решил: буду проситься на какую-нибудь из отстающих шахт. Кем угодно — помощником начальника строительства, гидромониторщиком, начальником склада… А вы как?

Субботин развел руками:

— Еще не решил. Хотелось бы в тундру… А может быть, действительно здесь нужнее.

Гудок телевизефона прервал Субботина. Гуревич включил аппарат. На экране появилось лицо начальника охраны.

— Товарищ начальник строительства, — сказал он, — в магнитном поле заграждения появилось небольшое надводное судно. Шло малым ходом, волочило на глубине ста метров рыболовный трал. Я пустил направленный ток и остановил машину судна. Послал к нему наряд для проверки документов.

— Странно, — произнес Гуревич. — Какой тут сейчас промысел?… Сообщите мне о результатах проверки немедленно!

— Есть!

— Не из компании ли барона Раммери эти незваные гости? — усмехнулся Субботин. — Я думаю, что после того международного скандала, который получился на процессе Березина, руки у барона сейчас парализованы.

— Кто знает? — с сомнением покачал головой Гуревич. — Во всяком случае, процесс Березина нас многому научил. И прежде всего тому, что нельзя походить на старинных лошадей в шорах…

— Что вы хотите этим сказать, Самуил Лазаревич?

— А то, — с каким-то раздражением ответил Гуревич, — что надо уметь не только строить, но охранять и сохранять построенное. Ведь все мы видели, что на строительстве происходят какие-то ненормальности, перебои. И я сам видел! Но я скользил глазами по поверхности, не старался взглянуть глубже, подумать серьезнее. Мое, дескать, дело строить, а об остальном пусть думают другие — майор Комаров, лейтенант Хинский, капитан Светлов… Но что толку из того, что я построю самую чудесную вещь, если, пользуясь моей слепотой и глухотой, к этой вещи подберется враг и разрушит ее?… Чем не лошадь в шорах?

— Да… — задумчиво сказал Субботин. — Самое обидное в ваших словах то, что это правда.

Опять прозвучал гудок телевизефона, и на экране снова появился Тарновский, начальник охраны.

— Командир наряда только что по радио доложил мне, что задержанное судно является китобойцем и тралером «Скот Ян-сен» из Фольштадта. При осмотре ничего подозрительного не замечено. По объяснениям капитана, не найдя в этих широтах китов, он занялся тралением… Как прикажете поступить?

— Вызовите по радио ближайший патрульный геликоптер, поручите ему вывести этого «Скота» из наших вод и, по закону, оштрафовать.

— Есть, товарищ начальник…

* * *