Изгнанник

Его слова как громом поразили Гийома, но он не подал виду и холодным, но ровным голосом спросил:

— Дом тоже был продан?

— Нет. Эта дама сказала, что хочет оставить его для сына.

— Как могло случиться так, что Перье, которые находились с ними, там больше не живут?

— Ты слишком многого от меня хочешь!.. Тем не менее, кажется, я слышал что-то вроде того, что эти люди больше не хотели там оставаться после их отъезда, но куда они исчезли, я не знаю. Будут еще вопросы?

Появление Адриана, который, запыхавшись, вбежал в комнату, словно щенок, разыскавший наконец своего хозяина, избавил Тремэна от ответа. Брат Адели продолжал одеваться согласно последнему писку парижской революционной моды, но на этот раз шляпа с пером была заменена на фригийский колпак, нисколько не украшавший своего обладателя. Увидав посетителя, Адриан засмеялся своим трескучим смехом:

— Посмотрите-ка! Вот и кузен Гийом!.. А ты зачем сюда пришел, хромой?

Не обращая внимания на оскорбление, Тремэн взирал на громилу, как если бы он был мусором, оставленным небрежным уборщиком:

— Признаюсь, не могу понять, какое удовольствие ты получаешь, разделяя компанию с этим индивидуумом! — сказал он, обращаясь к Бюто. — Что касается тебя, Адриан, можешь быть доволен: мне пришлось потревожиться из-за тебя. Я приехал, чтобы сказать тебе, что твоя мать умерла и что вам следует вернуться в Сен-Васт, тебе и твоей сестре, если вы хотите, чтобы на похоронах хоть кто-то присутствовал…

Не желая вдаваться в подробности, Гийом направился к двери, но, когда он был уже на пороге, Бюто остановил его:

— Одну минуту, гражданин Тремэн! Ты ведь богатый землевладелец, мне кажется?

— В самом деле, у меня есть земля.

— А также и лошади? Ты не можешь не знать, я думаю, что эта толстая свинья из Тюильри, которая все-таки подписала новую конституцию, после того как заставила так долго себя просить, продолжает поддерживать тайные отношения с иностранцами, чьи войска теперь рвутся в бой у наших границ.

Оскорбление, нанесенное Луи XVI, возмутило Гийома, хотя он и не был ярым роялистом.

— Нельзя требовать от пленного, чтобы он не пытался открыть двери своей тюрьмы. Если твои приятели так обошлись с королем, невзирая на уважение, которым он располагает по праву, то дело не в этом.

— Можешь думать что хочешь… по крайней мере до определенного времени. Но нужно только, чтобы ты выполнил свой долг и помог народу себя защитить. Ты поступишь правильно, если позволишь мне взять твоих лошадей…

— Не рассчитывайте на это! — прервал его Гийом. — Я дам вам денег, чтобы вы их купили, но своих я вам не отдам: это все равно, что вырвать сердце у тех, кто ими занимается.

— У них не будет повода грустить, — мерзко улыбнулся Бюто, — потому что мы их тоже заберем. Вместе с лошадьми. Нации нужны солдаты…

Взбешенный, Тремэн подумал, что будет лучше, если он сдержится, и вышел, не сказав больше ни слова. Отказавшись от мысли провести ночь в Гран Тюрке, как он предполагал сделать раньше, Гийом возвратился в Тринадцать Ветров и сразу предупредил Дагэ:

— Это не простая угроза. Эти мерзавцы хотят разграбить нашу конюшню да еще забрать наших ребят, — сказал он.

— Их можно ждать со дня на день. — Дагэ пожал плечами. — Я и сам намеревался с вами об этом поговорить. Если оказать им сопротивление, они способны поджечь все вокруг.

— В любом случае, ни Сахиб, ни Брийер им не достанутся! Я бы предпочел пустить им пулю в лоб!

— Не надо так сильно переживать! Месье Феликс приезжал сегодня днем, и мы как раз об этом говорили. Он ведь тоже обеспокоен. Перед рассветом я собираюсь отвезти лошадей на ферму в Шантелу, где эти воры уже побывали. Это позволит нам выиграть время, что немаловажно, когда имеешь дело с этими громилами. Остается надеяться, что их время не продлится долго!

— Но они увидят пустые стойла!

— Пустыми они будут недолго. На обратном пути я куплю двух лошадей у Легрэна в Виселе. Так как эти головорезы собираются и у него их реквизировать, то он будет рад выручить за них хоть деньги!

— Я дам тебе необходимую сумму. А что будет с нашими? Что можно для них сделать?

— Здесь только Бог может помочь, месье Гийом, — сказал Дагэ, перекрестившись. — Нам остается только вручить их Его заботам!

— А как мы можем их оснастить в дорогу? Зимы у нас не холодные, но зима есть зима, и особенно на востоке.

Однако Бюто не торопился осуществить свою угрозу, возможно, чтобы заставить Тремэна думать, что он произвел на него впечатление, и вызвать тем самым ложные мысли о безопасности. Тогда как похороны Симоны Амель оказались не простым делом из-за проблем, связанных с поисками священника.