Изгнанник

— Какие вы оба странные люди! На месте Гийома, вместо того чтобы позволить вышвырнуть себя на улицу как мальчишку, я бы серьезно с вами поговорил, а затем сам попросил бы у вас прощения… а потом доказал бы вам свою любовь… в постели и привел бы тому такие доказательства, что вы бы и думать забыли о существовании другой женщины…

— Месье бальи! — возмущенно вскричала Агнес. — Я никогда не думала, что услышу от вас такие слова! Мне казалось, что рыцари Мальтийского ордена дают обет целомудрия?

— Да, безусловно, но мы остаемся мужчинами, а плоть слаба. Ваше существование, моя дорогая, лучшее тому доказательство.

— И вы думаете, я бы ему позволила?

— Да… После гордого сопротивления. И по крайней мере сейчас вы не представляли бы собой собственную тень и ваша жизнь не состояла бы из адских мучений…

— Как бы там ни было, прошлое не вернешь. Вы собираетесь что-нибудь предпринять?

— Да, для начала надо возобновить поиски. Я не покину этот дом, пока у меня не будет уверенности. Знаете, ведь я неплохой сыщик. Мне случалось находить людей, потерявшихся в пустыне. Я поговорю с Потантеном, и завтра мы отправимся на поиски…

— Вы теряете драгоценное время, которое могли бы посвятить королю. Думайте лучше об этом и забудьте Гийома. И я постараюсь тоже забыть его. Уверена, что его больше нет…

— Но не я… Что касается короля, то он нуждается в вашем муже, так же как… и ваши дети. Или вы забыли о них?

— Как хотите! Я дам вам Потантена и предоставлю помощь, какую вы пожелаете. Но запомните, что я вам сказала: если вы найдете тело Гийома Тремэна, привозите его сюда, здесь ему будут оказаны торжественные почести… Но если он жив, не забудьте, что я верна своему слову: я отказываюсь его принять и вновь вести совместную жизнь, которая теперь не вызывает во мне никаких чувств, кроме отвращения. Для меня было бы лучше никогда его не видеть.

— Как мне вас жаль!..

Оставив Агнес в плену противоречий, Сэн-Совер пошел искать Потантена.

Глава VII ЧЕЛОВЕК ИЗ БОЛОТ

Между тем Гийом не только был жив, но и находился не слишком далеко — лье с небольшим отделяло его от Тринадцати Ветров: немного ближе к берегу Ла-Манша, на краю Бретани, в самой глубине провинции Овернь. Он очнулся сломленным, больным, в полубессознательном состоянии окруженным голубым зыбким туманом. Вне времени, вне пространства… Может быть, на другой планете?

С момента страшного взрыва, рассеявшего темноту той кошмарной ночи, цепь трагических ошибок — одно из тех совпадений, которые так любит придумывать нам судьба — оставила в его памяти лишь неясные слабые отблески: внезапная острая боль, затем нескончаемый тряский путь, колебания живого тела, раскачивающиеся над головой темные деревья в густых сумерках приближающегося утра, холодные капли дождя на лице…

Затем какая-то черная дыра, глубокая, как океанская впадина, впрочем, менее страшная, чем короткие мгновения сознания, пронизываемые молниеносными приступами адской боли. Перед этим у него было странное ощущение, будто его сбросили на дно какой-то лодки, и непонятная треугольная тень расплывчатых очертаний, вооруженная длинным шестом, долго маячила перед его затуманенным взором. Он даже слышал слабые всплески волн, тихо раскачивающие лодку. Потом, когда вода накрыла его, намочив волосы, руки и одежду, он чувствовал, что дрожал от холода…

Вынырнув из глубины этих влажных воспоминаний, Гийом ощутил сильную головную боль и острую, ноющую боль в ногах, зато по их вполне земной интенсивности он догадался, что находится ни в чистилище, ни в аду. Но палачи были где-то рядом, эти зеленые злые существа, одно из которых тянуло его за лодыжку, как будто хотело оторвать ее. Правда, никакого пламенного ореола не светилось вокруг этих демонических фигур, но время от времени они пропадали, растворяясь, как длинные вытянутые стебли, в сером предрассветном тумане. Затем мучения еще более жестокие, чем прежде, возобновились, и Гийом снова забылся в беспамятстве.

Сколько времени прошло, прежде чем ему снова удалось вынырнуть на поверхность вопреки густому туману, заполнившему весь его мозг? Гийому показалось странным устройство из толстых веток, поднимавшее его над уровнем пола. Жилище, в котором он находился, напоминало ему хижину угольщика, но с таким низким потолком, что в полный рост выпрямиться было невозможно. Но как же тогда?.. На коленях?

Гийом лежал на каком-то возвышении, достаточно сухом, как ему показалось, под пальцами оно шуршало, как бумага. Может быть, листья камыша? Но как только он попытался повернуться на бок, болезненный спазм в желудке вызвал приступ тошноты, его голова запрокинулась, напомнив ему почему-то тот единственный раз, когда с ним случился приступ морской болезни. В конвульсиях Гийом откинулся навзничь. Тень, более плотная, чем другие, шевельнулась в углу, и он понял, что не один в этой хижине, что кто-то есть рядом с ним.

— Лучше не двигайтесь! — голос был низкий и хриплый. — Вы только сделаете себе больно…

— Я хочу пить…