Изгнанник

Голос Клеманс, который почти заглушил его собственный, выражал недоумение, впрочем, конечно притворное: неужели месье Гийому стало хуже?

— Нет, но то, что я намереваюсь ей сказать, не менее важно! Проводите меня, пожалуйста, к ней, Клеманс!

Вооруженные подсвечниками, они погрузились в сумерки дома, поднялись по парадной лестнице. Клеманс шла впереди, и ее высокий чепец отбрасывал на стены странную тень, делавшую ее похожей на волшебницу из детских сказок. Возле одной из дверей на полу была заметна узкая полоска света. Остановившись, она тихонечко поскреблась:

— Мадам!.. Это доктор Аннеброн! Он просит извинить его за столь поздний визит, но ему нужно поговорить с вами!

— Нет!.. Нет!.. Я очень устала!.. Попросите его извинить меня!.. Я не могу… видеть его сейчас.

Голос ее был очень странным, пожалуй, более низким, чем обычно, и запинающимся. Доктор и кухарка переглянулись. Теперь он взял слово:

— Сожалею, мадам Тремэн, но я вынужден настаивать! Мне необходимо увидеть вас! Дело исключительной важности.

— Нет! Нет!.. Я… прошу вас… дайте мне отдохнуть! Я… я… хочу спать…

— Вы потом поспите! Я не надолго! Откройте! Я не могу уехать, не повидав вас.

— Если вы хотите… что-нибудь сказать, говорите!.. А потом… уходите!

— И не рассчитывайте на это!.. То, что я должен сказать вам, нельзя кричать на весь дом!

— Тогда… приходите… завтра! Спокойной ночи!

Подобное упорство с ее стороны, о причине которого он уже, разумеется, догадался, внезапно рассердило его. Сильным ударом кулака Аннеброн стукнул по лакированной поверхности дубовой двери:

— Мадам Тремэн, знаете ли вы, что я наполовину шотландец, а это значит, что в пять или шесть раз упрямее любого нормандца? Либо вы открываете, либо, я вас уверяю, я разнесу эту дверь!

— Вы сошли с ума!.. Вы… не сможете… это сделать…

— Хотите пари? Считаю до трех! Один… два…

— Я открываю!

На этот раз это был уже крик.

Когда дверь приоткрылась, Аннеброн увидел в просвете бледное лицо Агнес. Тогда он вставил мысок своего ботинка в образовавшуюся щель, а потом посмотрел на Клеманс:

— Принесите мне кофе, очень крепкого! И две чашки! Я тоже с удовольствием выпью, пожалуй…

Сказав это, он вошел в комнату, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Агнес тем временем быстро отошла в глубь комнаты, как будто он ей угрожал. Сердце доктора сжалось, когда он увидел ее такой жалкой… и такой прекрасной одновременно. Ее черные волосы в беспорядке были разбросаны по плечам. В затуманенных глазах стояли слезы. Она была одета в ночной халат странного фасона, но Агнес полюбила носить такие вещи еще с рождения Элизабет, «аристотель» из льняного полотна синего цвета, нежный блеск которого отражался в ее глазах. Ее элегантное тело двигалось в нем с исключительной грациозностью, несмотря на то, что было заметно: ходит она, спотыкаясь…

— Вы пьяны, — констатировал доктор. — Эта комната провоняла ромом!

Он подошел к окнам, раздвинул шторы и настежь распахнул ставни, украшенные витражами. В комнату хлынул ночной влажный воздух.

— Зачем вы это сделали? — спросила Агнес и покачиваясь направилась к ночному столику, на котором стояли пустой бокал и наполовину наполненная бутылка. — Вы не боитесь, что я простужусь?… Впрочем… это хорошая идея! Здесь так жарко!

Она развязала одну из лент, которыми завязывался халат, отчего обнажились ее плечи и приоткрылись груди. Неожиданно она собрала и подняла кверху копну своих черных волос, словно их вес был невыносимо тяжел для нее. Но когда она схватилась за бутылку, Аннеброн подскочил и выхватил ее из рук.

— Разве вы не понимаете, что вы убиваете себя?..

Она пожала плечами и бросилась на кровать, скрестив руки:

— Какое вам может быть… до этого дело?

— Вы представить себе не можете, насколько мне это небезразлично! Вы так молоды… так прекрасны! То, что вы делаете, скорее преступно, чем стыдно. С каких пор вы пьете?

— С тех пор, как я приезжала… навестить моего дорогого мужа! И это были вы, кто… ик!.. впервые предложил мне рому… Вы помните?

— Конечно. В тот вечер он был вам необходим, но я и не предполагал, что это войдет в привычку.

— Но это было… так хорошо! — вздохнула она. — И я сразу же почувствовала себя намного лучше. Я перестала ощущать холод… боль… страдания. Но, к сожалению, это длилось недолго.

В дверь поскреблись — это пришла Клеманс с огромным подносом, на котором стоял кофейный сервиз из серебра с двумя чашками. На ее озабоченный взгляд Аннеброн ответил туманной улыбкой:

— Все будет нормально, я уверен. Кофе достаточно крепкий?

— В нем чайная ложка стоит! Хотите, я помогу вам заставить мадам Агнес выпить кофе?

— Я надеюсь, что она выпьет сама. А вы идите отдыхать, мадам Белек. Я сам потом найду дорогу, а пока ненадолго задержусь…

— Не беспокойтесь обо мне, доктор! Я вздремну у себя на кухне, ожидая вас…

Вопреки ее протестам Аннеброну удалось заставить начинающую пьяницу опрокинуть в себя три чашки кофе. Первая пошла хорошо. От второй она хотела отказаться, ссылаясь на то, что потом ей будет трудно заснуть, но все-таки выпила, не без гримасы. От третьей отказалась категорически.