Изгнанник. Арка 3. Том 1

— Мальчик, ты дурак или родом так? — расхохотался торговец, — ты предлагаешь мне сострадать этому ленивому, вечно ноющему сброду только потому, что я с ними одной расы? Не смеши меня. У меня есть деловая хватка, чутьё, связи за пределами этого города. Почему я, лично впахивая на то, чтобы всё это появилось, должен делиться плодами своего труда с теми, кто не вложил в это ровным счётом ничего?

И он замолчал, явно считая, что этим аргументом сразил меня наповал. Я не стал с ним спорить, понимая, что по-своему он прав. В конце концов, на Земле богатые тоже очень редко сострадали бедным — если, конечно, не было возможности сделать это на камеру, выставив себя в выгодном свете. Здесь же борьба за ресурсы шла не на жизнь, а на смерть. Сколотить состояние в подобных условиях — это целое искусство. А что до морали… Голод имеет свойство убивать и любовь, и совесть, и любую мораль. Ибо жить хочется прежде всего самому.

— Как вы сумели меня похитить? — непонимающе спросил я, — посреди площади, полной народу, под носом у гвардейца Йегероса.

— Половина этого народу ходит у меня в должниках, — фыркнул торговец, — мне не составило никакого труда подговорить народ на этот спектакль, чтобы и Агеру глаза отвести, и тебя аккуратно изолировать в укромное место. Этот мутант — полный псих, готовый за косой взгляд кинуться на кого угодно, да ты, наверное, уже и сам об этом догадался. Зато на лесть падок, как я не знаю на что. Только подбери нужный крючок да похвали его вовремя — он уши развесит и будет слушать тебя и слушать.

— И что вы намерены со мной делать? — поинтересовался я.

— Думаю, укромное место подождёт, — сказал торговец, — из-за тебя я понёс немалые убытки, парень. Так что будет вполне справедливо, что какое-то время ты поработаешь на меня. А там уже дальше видно будет.

— А если я не стану на вас работать? — поинтересовался я.

— Видишь вот этот плащ? — поинтересовался он, указывая на чёрную ткань, — когда я снимал шкуру с твари, которой она принадлежала, тварь всё ещё была жива. Могу повторить этот опыт с твоей шкурой. Мне она очень нравится.

Я прикинул, насколько безопасно будет выдать сейчас свою свободу и пригрозить ему своей магией. Нет, слишком рискованно. Я плохо восстановил силы во сне, вдобавок я был зверски голоден. Нет, надо оставить этот козырь на потом, когда разыграть его можно будет выгоднее всего.

— Нет, не стоит, — тихо сказал я, — вы меня убедили.

— Вот и умница, — одобрительно кивнул торговец, после чего неожиданно дружелюбно добавил, — ты, парень, главное, делай, что я тебе говорю — а уж в нашем укромном месте тебя ни пищей, ни прочим не обделят. И, как знать, может, и вопрос с твоим возвращением домой тоже обсудят. Наш благочествый лжец, котому выпала незаслуженная честь управлять нашим городом, никуда тебя не отпустит, ты, думаю, и сам это понимаешь. А теперь я тебя развязываю. Надеюсь, ты не будешь делать глупостей.

Когда он говорил о градоначальнике, в его голосе прозвучала острая неприязнь. Не исключено, что и по той причине, что, невзирая на все свои связи и ресурсы, ему так и не удалось заставить Йегероса плясать под свою дудку. Но вслух об этом благоразумно говорить не стал. Меня и так не стали бить и даже пообщали хорошо относиться. Не стоит портить такие, на данном этапе удачно нейтральные отношения.

К моему великому удивлению, отвёл меня торговец, чьё имя я так и не удосужился выяснить, не на склад, наполнять водой сосуды, и даже не обратно в каморку, где я лежал, связанный. Нет, меня отвели в хоть и небольшую, но чистую комнатку, где, к ещё большему моему удивлению, была кровать, так похожая на земные постели: матрас явно был набит чем-то мягким, то ли пером, то ли пухом, то ли каким-то аналогом. Ничего общего с тем соломенным мешком, на котором мне приходилось спать во дворце Йегероса. Конечно, шкура таисиана в этом плане куда менее прихотлива, нежели человеческая кожа, и всё же… Я, не дожидаясь разрешения хозяина, подошёл к кровати и провёл ладонью по чистой простыне и мягкому матрасу…

— Нравится? — понимающе спросил торговец, — так вот знай: так живут мои слуги. Так что пусть тебя не слишком пугает наше… скажем так, экстравагантное знакомство. Когда ты вернёшься… из укромного места, может статься, что ты поднимешь моё дело на новый уровень. И я в долгу не останусь, уж можешь мне поверить…

— Простите, — покачал я головой, — не могу сейчас ни о чём думать. Я вчера слишком много творил свои чары, у меня голова раскалывается от боли, я невыносимо хочу спать.

— Понимаю, — кивнул торговец, — что ж, тогда перекуси — и ложись отдыхать. А уж потом мы с тобой поговорим серьёзно, — с этими словами он щёлкнул пальцами. В комнату тотчас вбежала девушка с голубой кожей и кошачьими ушками, облачённая в лиловое платье, расшитое золотом. В руках она держала сверкающий поднос, на котором лежала миска с какой-то розовой кашей и кусочек мяса. Не успел я подумать, насколько роскошно даже слуги у этого рано одеваются, как он сердито рыкнул на вошедшую:

— Мира? Почему ты сама носишь еду? Где служанка?