Изгнанник из Спарты

Полководец задумчиво посмотрел на высокого человека, стоящего перед ним. Он видел посеребрившиеся виски Аристона, седые пряди в его бороде цвета жженого воска, но он видел и то, что этот уже немолодой человек не имел ни грамма лишнего веса, что мускулам его рук, ног, груди мог позавидовать сам Геракл.

– Ты ведь был профессиональным атлетом, Аристон, не так ли? Мне кажется, я где-то тебя видел… Ну да! Ты боролся с Автоликом…

– …который был злодейски умерщвлен Тридцатью за то, что отплатил спартанскому гармосту Каллибу за оскорбление, швырнув его в грязь. За тем я и пришел сюда – чтобы отомстить за него. Но я никогда не был профессиональным панкратиастом. Скорее, я могу назвать себя приверженцем учения Сократа о том, что тело – это храм души и поэтому должно быть достойно ее… Ну так что, Фрасибул?

– У меня всего семьдесят человек. Анит является моим первым заместителем. Устроит ли тебя должность второго?

– Вполне. Все, чего я хочу, – это добраться до Крития, – заявил Аристон.

И вот теперь, перейдя ночью границу, они вновь оказались в Аттике. «Большая разница, нечего сказать», – подумал Аристон, чувствуя ледяное дыхание ветра на своих обнаженных руках и бедрах. Шедшие впереди него Фрасибул и Анит внезапно остановились. Фрасибул поднял руку и указал вперед.

– Что ты об этом думаешь, Анит? – спросил он.

– Бесполезно, – отозвался Анит. – Мы замерзнем среди этих каменных развалин, не говоря уж о том, что оборонять стены, находящиеся в таком состоянии, совершенно невозможно. Войска Крития снесут их ивовыми прутьями, не говоря уж о таране.

Аристон молча смотрел на развалины крепости Филы. «Он прав, – думал он.

– Клянусь Герой, удача отвернулась от нас».

Но затем одна деталь привлекла его внимание: хотя часть стены и обвалилась, камни, составлявшие ее, остались целы. Очевидно, стену подмыли грунтовые воды, вполне возможно, что весенний паводок, и в результате она плавно осела и рассыпалась. За четыре дня изнурительных работ можно было бы привести разрушенную крепость в состояние, необходимое для того, чтобы семьдесят человек могли отразить нападение целой армии, разумеется при условии, что боги сжалятся над ними и сделают вражеского военачальника достаточно безрассудным, чтобы атаковать их, вместо того чтобы просто-напросто окружить их наспех сколоченную цитадель и спокойно дожидаться, пока они все не перемрут с голоду.

«Интересно, способен ли Критий на такое безрассуд– ство?» – думал он, когда грубый голос Фрасибула прервал его размышления.

– Ну а что ты думаешь, Аристон? – прорычал командующий.

– Пока не знаю, – честно признался он, – но у меня есть к тебе просьба, великий полемарх.

– Какая? – спросил Фрасибул.

– Дай мне половину своих людей, в то время как остальные будут стоять в дозоре, готовые сменить первую группу, когда те выбьются из сил, и я посмотрю, что можно сделат» с этой стеной.

– Клянусь Аидом, – начал Анит. – Мы никогда…

– Тебе известно какое бы то ни было другое укрытие поблизости, лохаг? – осведомился Аристон. – Другое место, где у нас был бы хоть малейший шанс сдержать натиск полчищ Тридцати?

– Нет, – признался Анит. – Но…

– Никаких «но»! Он прав, – заявил Фрасибул. – Бери людей, Аристон, и приступай!

За четыре дня он восстановил стену, причем для того, чтобы подвигнуть своих людей на героические усилия, Аристон использовал простейшее средство: он сам работал в обе смены и давал при этом сто очков вперед самым сильным из них, так что остальным было просто стыдно отставать от него. Семьдесят аттических гоплитов смотрели на него с благоговением.

– Он, несомненно, сын самого Геракла! – перешептывались они. – Ни один простой смертный не смог бы ворочать такие камни!

Аристон даже не смотрел вниз, на козью тропу, на Кри-тия с его тремя тысячами воинов, с трудом взбиравшихся по этой тропе, петлявшей по неровному горному склону, чтобы приступить к штурму крепости. Он внимательно изучал лица своих соратников. Скажем прямо, зрелище было не самое обнадеживающее. Фрасибул выглядел обеспокоенным. На посеревшем лице Анита легко читалась охватившая его паника, которую ему едва удавалось сдерживать. Ос– тальные тоже были не в лучшем состоянии. Некоторые даже в худшем.

Он бросил взгляд на приближающееся воинство Крития. Пересеченная местность совершенно расстроила его боевой порядок. Он мрачно усмехнулся, повернулся к стоявшему рядом гоплиту и сказал:

– Принеси дротики. Две связки. Ты, Симонид, и ты, Гаоник, вы будете стоять здесь и подавать их мне.

С этими словами он одним прыжком взлетел на самую вершину стены.

– Клянусь Аресом! – загремел Фрасибул. – Ты что, с ума сошел? Так выставляться! Они сейчас…

– …кое-что усвоят, – подхватил Аристон. – И прежде всего, как это просто – умереть!