Изгнанник (L'Exilé)

Спустя несколько минут Меневаль вводил в кабинет мужчину с торжественным выражением лица. Луч солнца осветил его фигуру. Этот пожилой мужчина коротко, «под ежик», стриг свои поседевшие волосы спереди, а сзади собирал их в «конский хвост» по старинной моде. И такая прическа была сама по себе декларацией. Обменявшись с ним приветствиями, Бонапарт сообщил Верховному судье, что дочь присутствующего в кабинете господина Тремэна была только что по ошибке арестована и препровождена в Тампль. Поэтому для Первого консула, который успел нацарапать своей рукой приказ об освобождении, было очень важно, чтобы Верховный судья исполнил его сразу же по возвращении в Париж.

— Наш дорогой Фуше перестарался? — пробормотал Ренье снисходительным тоном, которым пользовался всегда, если речь заходила о его предшественнике. — Могу ли я узнать, кто произвел арест?

— Инспектор Паск, — прошелестел Талейран.

— Ему давно пора понять, кто его начальник, а кто таковым более не является, — Верховный судья явно был оскорблен. — У Паска — кстати, это один из лучших наших инспекторов — есть другие дела, незачем ему преследовать молоденьких девушек. Я прослежу за тем, чтобы такое более не повторялось.

— Соблаговолите сначала исполнить мой приказ. Господин Тремэн будет ждать свою дочь напротив тюрьмы в шесть часов. Задержитесь на минуту, господин Верховный судья, вы ведь хотели переговорить со мной! Эти господа уже уходят.

Талейран встал и подошел к Гийому, которому Бонапарт протягивал другой листок бумаги.

— Это паспорт, который позволит вам беспрепятственно покинуть Париж Помните одно: вы дали мне слово!

— Я этого не забуду… и я вам бесконечно благодарен!

— Возможно, ваша благодарность могла бы быть более конкретной? Мы в состоянии войны, а вы владеете кораблями. Было бы неплохо, если бы они несли службу…

Тремэн позволил себе перебить Первого консула с легкой улыбкой:

— Все мои суда оснащены вооружением. Для них, как и для всех капитанов кораблей из Шербура, вылазки против англичан — любимое занятие.

Тучи, омрачавшие лицо Первого консула, неожиданно рассеялись. Его взгляд смягчился. Он улыбнулся в ответ, и Гийом вдруг почувствовал необыкновенную магию, исходившую от этого человека.

— Вот это я рад слышать! Когда у меня будет время, я приеду в Шербур, который я решил сделать крупным портом. И я буду счастлив встретиться с вами, господин Тремэн!

* * *

— Какой необычный человек! — проговорил Гийом, когда они вместе с Талейраном вышли в парадный двор. — Он угрожает разорить меня, а спустя мгновение заявляет, что будет рад снова встретиться со мной.

— Не сомневайтесь в том, что он был искренним в обоих случаях! Я охотно бы поверил в то, что вы ему понравились.

— Благодаря вам, я полагаю. Вы хорошо расчистили для меня путь. Я глубоко признателен вам, господин министр.

— Докажите это: во время следующего приезда в Париж пригласите меня на ужин… в обществе мисс Тримейн, — ответил Талейран с улыбкой фавна. — Одного ее взгляда будет достаточно, чтобы вознаградить меня за труды. И еще, — добавил он более серьезным тоном, — примите мой совет. Постарайтесь вместе с Лекульте разместить часть ваших средств за границей. Мы сказали только половину правды. Вы рискуете оказаться в трудной ситуации, и надо все тщательно предусмотреть. Теперь нам надо действовать быстро!

Как Гимар и обещал, он ждал их возле ограды дворца. Переодетый курьером, он поил лошадь из одного из фонтанов. Его ввели в курс дела, и он, как и Талейран, решил, что медлить нельзя:

— Если господин Талейран будет так любезен и отвезет вас в гостиницу «Курляндия», вы оплатите счет и соберете багаж. Я, со своей стороны, найму почтовую карету и заеду за вами в половине пятого. Будьте готовы!

— Разве вы не должны прийти с отчетом к господину Фуше? — спросил Тремэн.

— Я отправлю ему записку, в которой будет сказано, что я вас искал весь день и нашел лишь в тот момент, когда ваша почтовая карета отъезжала от гостиницы. Я сообщу ему также, что я последовал за вами. Так как он узнает о вмешательстве Первого консула только ночью, и ему останется только похвалить мое рвение. А я прослежу за тем, чтобы с вами ничего не случилось во время путешествия. Я буду вашим кучером.

Молодой человек выглядел таким счастливым, что Гийом с трудом сдержал улыбку. Нетрудно было догадаться, ради кого Гимар так старался. Именно перспектива провести несколько ближайших дней в обществе Элизабет приводила его в такое хорошее настроение.

Талейран тоже был доволен. С помощью полуправды и уловок, на которые он был мастер, ему удалось спасти положение своего старого друга Кроуферда, «вынужденного в большей степени под угрозой оружия целой шайки заговорщиков, чем под влиянием своей посмертной любви, открыть двери своего дома для сына Марии-Антуанетты». Шотландца и его семью никто не побеспокоит.

— И с чего это Меневаль решил, что у Первого консула плохое настроение? — пробурчал министр, постукивая пальцем по брови. — Мне он показался очаровательным, э?

* * *