Изгнанник (L'Exilé)

— Почему бы и нет? У нее очаровательный особняк Но если она вам не нравится, я смогу выбрать другой дом. Я могу поехать к госпоже Амфри, она более строгая, но очень добрая, или, например, к госпоже де Шивре. Поверьте мне, отец, это лучший выход в сложившейся ситуации.

— Можно сказать, что для тебя худшее — это и есть самое лучшее! — пробормотал Гийом, касаясь рукой кармана, в котором лежала та самая записка, которую Элизабет приколола к седлу своей лошади перед тем, как убежать со своим принцем. — Хочется верить, что на этот раз все будет иначе.

Тремэн несколько минут подумал, а потом объявил:

— Вполне возможно, я сделаю то, о чем ты меня просишь, но при одном условии. Я хочу, чтобы ты поклялась мне, что не уедешь из Байе, не предупредив меня об этом. Я всегда должен знать, где ты находишься, и твое местонахождение должно быть достаточно близко, чтобы я мог быстро добраться до тебя.

— Это может создать определенные трудности. Если мой муж позовет меня…

— Смею надеяться, что ему хватит ума… и любви держать тебя подальше от тех опасностей, которые угрожают ему самому. Ты не должна ни под каким видом покидать Нормандию.

— Но почему?

— Я отвечу тебе честно. Мне пришлось поручиться за твое поведение не только своей свободой, но и всем моим имуществом. Если тебя снова поймают на том, что Первый консул сочтет заговором, от «Тринадцати ветров» ничего не останется, как, вероятно, и от тех, кто там живет. Поэтому, если твоя семья хоть что-нибудь для тебя значит…

Темнота не позволила Тремэну увидеть, как побледнела его дочь, но он почувствовал, как она вздрогнула.

— Это ужасный шантаж! — прошептала она.

— Я согласен с тобой, и я бы ничего тебе не сказал, если бы речь шла только обо мне. Но есть твои братья, дом и все те, для кого он необходим, как хлеб и вода. Ты не имеешь права…

— Больше ни слова, прошу вас! Я клянусь не совершать ничего, что могло бы навлечь опасность на мою семью. У Луи Шарля слишком теплые воспоминания о «Тринадцати ветрах», чтобы он не понял этого, когда я расскажу ему обо всем.

Карета уже некоторое время катилась по Булонскому лесу по направлению к Сен-Клу, когда она неожиданно замедлила ход и остановилась. Виктор Гимар спрыгнул с козел, снял шляпу и подошел к дверце.

— Мы сменим лошадей на почтовой станции в Пуасси, — сказал он. — Я думаю, что вы захотите там поужинать и даже остаться на ночь. Мадемуазель, должно быть, нуждается в отдыхе после того, что ей пришлось пережить. Мы выехали из Парижа, следовательно, приказ выполнен. Или вы очень торопитесь?

— Отдых был бы кстати, — одобрила Элизабет. — И потом, я думаю, что нам лучше вести себя, как обычным путешественникам. Ужин в обществе моего отца доставит мне удовольствие… И потом, я бы хотела привести себя в порядок. К сожалению, мне не во что переодеться.

— Я взял на себя смелость и заехал на улицу Варенн за вашим багажом, к которому миссис Кроуферд добавила несколько подарков. Сундуки привязаны сзади к карете.

Элизабет засмеялась, что доставило Гийому огромное удовольствие.

— Но, сударь, кто же вы на самом деле? Вы так обо мне заботитесь…

— В некотором роде ангел-хранитель! — ответил за юношу Гийом. — Это он предупредил меня о том, что произошло в особняке Матиньона. Благодаря ему мы сейчас здесь с тобой. Позволь тебе представить… барона де Класи, друга господина Талейрана.

Элизабет неожиданно протянула ему руку для поцелуя через опущенное стекло кареты. Молодой человек склонился к ней.

— Я думаю, что за время путешествия у меня будет время высказать вам мою признательность, барон, — произнесла молодая женщина с такой сияющей улыбкой, что окончательно покорила этого ангела-хранителя.

Он ответил своей странной асимметричной улыбкой.

— Забудьте о бароне! — посоветовал он ей. — В обычной жизни меня зовут Виктор Гимар. Я к вашим услугам, мадемуазель!

Спустя мгновение лошади уже снова мчали почтовую карету вперед.

— Какой очаровательный мужчина! — вздохнула Элизабет. — Но если это друг, почему он называет меня «мадемуазель»? Разве он не знает…?

— Нет! — сказал Гийом. — И он не должен знать… Возможно, ты лучше поймешь, если я добавлю, что в обычной жизни, как он это называет, Гимар полицейский и даже один из лучших сыщиков Фуше.

— Кто? Я понимаю все меньше и меньше… — выдохнула ошеломленная Элизабет. — Но почему он все это делает?

— Причина стара, как мир, — вздохнул Гийом. — Подозреваю, что молодой человек влюбился в тебя сегодня утром. Кроме того, ему не слишком нравятся методы работы его патрона. По мнению Талейрана, Гимар человек чести. Но осторожность все равно не помешает. Юноша предан Бонапарту, и, если он готов быть преданным тебе, то твоего… венценосного супруга он с радостью засадит в тюрьму! Я тебя предупредил.

* * *