Изгнанник (L'Exilé)

Артур оказался на улице с такой быстротой, что у него даже не осталось времени осмотреться. На город опустилась ночь, улица была темной, едва освещенной узкими полосками света, падавшими из окон или пробивающимися в дверные щели. Артур задумался. Что же делать дальше? Вернуться в дом к Гимару было бы глупостью, тем более что он увидит его в гостинице. Подросток зашагал по направлению к «Золотому льву», радуясь тому, что у него будет время, чтобы обдумать, что сказать Гимару, а что нет. Он понимал, что ни в коем случае нельзя говорить о принце, о его прожектах или разочарованиях! Даже если этот человек отнял у него Элизабет, у Артура были слишком высокие понятия о чести, чтобы сдавать врага, оказавшегося в бедственном положении. В его характере все восставало против того, что он считал низостью. Подробный доклад Гимару таковой бы и оказался. В конце концов, он всего лишь полицейский… И, вполне вероятно, не слишком хороший, раз приезды и отъезды принца ускользнули от его внимания. Пусть лучше все идет своим чередом! Да и Артуру будет лучше поесть у себя в номере! Ведь он действительно очень устал. Подросток уже не чувствовал ног, он с трудом переставлял их, добираясь до гостиницы.

Войдя в «Золотой лев», Артур сообщил любезной Мадлен, что хотел бы перекусить у себя, чтобы пораньше лечь спать. Она горячо поддержала его решение, добавив, что сама принесет ему поднос с едой.

— Там хватит на двоих! — закончила она, исчезая в кухне, прежде чем мальчик успел сказать ей, что порции на одного будет вполне достаточно. Но так как спорить ему не хотелось, он оставил эту тему и поднялся к себе в номер, еле волоча ноги. Артур предвкушал, как ляжет в удобную постель.

Увы! Неожиданно перед ним возникла высокая угрожающая фигура Гийома Тремэна.

— С чего предпочитаешь начать? — прогремел отцовский голос. — С наказания или с признания?

— С признания, если вы не возражаете, — зевнул Артур, поднимая на отца измученный взгляд. — Я так хочу спать, что не сумею закончить рассказ, если вы меня сначала побьете. У вас будет для этого достаточно времени, пока я буду спать!

Гнев Гийома мгновенно утих. Он расхохотался, усадил сына на кровать, а сам сел рядом.

— Рассказывай! — коротко приказал он.

Рассказ был кратким. У Артура было только одно желание: нырнуть под пуховую перину, соблазнительную, словно малина, и мгновенно заснуть. Но судьба решила, что этот момент придется отложить. Он как раз начал раздеваться, когда раздался нервный, негромкий стук в дверь. Гийом открыл ее и увидел женщину в темном плаще с капюшоном, накинутым на голову. Та быстро переступила через порог. Увидев того, кто открыл ей дверь, она едва сумела сдержать крик радости:

— И вы здесь! Хвала Господу! Я только что говорила с вашим сыном, но вы приехали тоже, и это истинное благословение!

Тремэн склонился к руке в кружевной митенке, которую ему протянули для поцелуя.

— Госпожа де Вобадон? Истинная радость снова видеть вас, — Гийом откровенно лицемерил, потому что молодая женщина ему не нравилась.

— Прошу вас, никаких имен! Не я должна была прийти сюда. Но молодой человек уже встречался со мной, и мы подумали, что он охотнее выслушает меня, чем незнакомого человека. Нам нужно поговорить о важных делах.

Явно взволнованная, она наградила Артура, занятого завязыванием галстука, быстрой улыбкой и села на стул, предложенный ей Тремэном.

— Одну минуту! — сказал он. — Вы не знали о моем приезде и все-таки пришли поговорить о важных делах с мальчиком четырнадцати лет?

— Возраст не имеет значения! Он ведет себя, как мужчина, к тому же у меня не было выбора.

— И все-таки, отчего такая спешка? Если я не ошибаюсь, моя дочь живет у вас уже два месяца. Почему вы мне не написали?

— Никогда не знаешь, в чьи руки попадет письмо. И потом, не было никакой срочности. А сегодня мы торопимся. Ситуация, которую в начале лета у нас были все основания считать благоприятной, лишь ухудшается. Если все пойдет так же и дальше, то принц окажется в большой опасности… и мы тоже! Нужно…

— Жизнь заговорщика никогда не была праздником, — живо перебил ее Гийом. — Меня удивляет тот факт, что вы этого все еще не знаете. Я вспомнил, что во время Революции вы были очень преданы королевской семье.

— И я готова служить ей снова, но на этот раз все становится слишком сложным. Принц должен уехать.

— Ничего нового я от вас не услышал. Элизабет уже сказала об этом своему брату во время их недавнего разговора. Поверьте, я искренне опечален… Но что я могу сделать?

Молодая женщина задрожала от нетерпения, и ее черные глаза под рыжей челкой, откинутой назад капюшоном, вспыхнули.

— Вы не понимаете. Он должен уехать один! Вот почему ваш приезд — большая удача!

— Я все равно не понимаю. Это не первое расставание для моей дочери.

— Эту разлуку она не примет. Он, впрочем, тоже, но это единственный шанс выжить для них обоих.

Бросив быстрый взгляд на сына, который весь превратился в слух в тени полога кровати, Гийом сухо сказал:

— Не будете ли вы так любезны объяснить мне эту новую загадку?