Изгнанник с Серых Равнин

Конан опустился на колена, размахнулся, с силой ударил лезвием меча по воде и сразу же отскочил назад. Громкий, похожий на щелчок бича звук раздался в воздухе, по черной поверхности бассейна побежали быстрые мелкие волны; звук заметался между стенами, отдаваясь эхом, Конан выжидал. Поверхность воды вскоре успокоилась и снова стала ровной; похоже было на то, что в водоеме никто не обитал. Киммериец повторил трюк с мечом еще раз, но бассейн оставался безжизненным. Конан посмотрел на меч и довольно кивнул: вода почти смыла кровь с лезвия. Затем он поднялся и быстро перешел по мостику на остров.

Но здесь его тоже ждало разочарование - ничего похожего на Камень Мертвых! киммериец мысленно проклял и Пелиаса, и бессмертного, который сейчас дожидался его, шатаясь по холмам вокруг святилища. Сколько таких залов может быть в лабиринте? Он может бродить по его коридорам до конца своих дней! А если к тому же талисман упрятан в какой-нибудь тайник...

Эта мысль привела киммерийца в ярость. Гнев закипел в его груди, и ему надо было выплеснуть его наружу. Конан со злобой посмотрел на алтарь. Высокая каменная пирамида со срезанной верхушкой была сплошь украшена затейливыми письменами, вырезанными на ее гранях. Очертания букв, из которых складывались неведомые слова, были незнакомыми; он не мог прочесть того, что было написано на каменных гранях алтаря. Но сейчас киммерийцу хотелось одного - разнести этот алтарь на кусочки. Сорвать его с места и утопить в черной воде бассейна!

Тут в голове Конана промелькнула некая мысль, и он решил ее проверить. Он поднес огонь к подножию алтаря. Так и есть: между основанием пирамиды и каменной плитой, на которой она стояла, была щель - тонкая, почт незаметная. Конан положил меч и пристроил к нему горящий факел так чтобы он не потух, затем навалился плечом на алтарь, покрепче уперся ногами и надавил. Алтарь остался неподвижен. Странно! Пирамида была не столь велика, чтобы он не смог ее сдвинуть с места - и, однако, его попытка не увенчалась успехом!

Конан попробовал опрокинуть алтарь - тоже безрезультатно. Правда, камень стал раскачиваться, но совсем чуть-чуть: что-то не давало ему сдвинуться с места. Киммериец делал третью попытку. Присев перед алтарем на корточки, он обхватил его; мышцы на спине Конана напряглись, на руках вздулись вены, на лбу от нечеловеского напряжения выступил пот. Он начал медленно выпрямлять ноги, прижимая пирамиду к груди; алтарь поддался и пошел вверх. От тяжести камня у Конана зарябило перед глазами, но он, поднявшись вместе с алтарем, в последнем усилии толкнул его прочь от себя и разжал руки. Пирамида с грохотом упала и раскололась на куски. Конан вытер рукой лоб, глубоко вздохнул и потянулся, разминая онемевшие мышцы. Четыре металлических штыря, в две ладони длинной каждый, образовывали квадрат. Теперь Конан понял, почему ему не удалось сдвинуть или прокинуть алтарь - пирамида была насажена на эти торчащие из каменной плиты штыри.

Потом Конан нагнулся и увидел Камень Мертвых. В углублении под алтарем лежал он, и киммерийцу показалось, что свет факела внезапно ослаб, и темнота еще больше сгустилась в зале. Камень Мертвых бы цвета мрака - не черного, а именно мрака. Конан смотрел на него и чувствовал, как волна озноба пробегает по его сине, собирая кожу в пупырышки. Наконец он протянул руку, коснулся талисмана, и леденящий холод обжег его пальцы.

Но он не разжал их; он поднялся с Камнем Мертвых в руке, и боевой клич киммерийца прогремел под сводами святилища, эхом отразился от стен и вернулся к нему. Затем Конан распустил завязки небольшого кожаного мешка, висевшего у него на поясе, и спрятал талисман. Он запалил новый факел, подхватил меч и ушел с островка.

Пятна крови, пролитые тварью, уже подсохли. Пользуясь ими, как путеводной нитью, он двинулся по коридорам лабиринта к выходу, где его ожидал бессмертный.

Глава 13. ПОЕДИНОК

После мрака лабиринта дневной свет казался неестветвенно ярким. Конан заморгал, вытер выступившие на глазах слезы, потом оглянулся и посмотрел в темноту. Обратный путь к выходу из святилища не занял у него много времени и обошелся без помех; он вернулся по кровавым следам до места, где встретил чудище, а там уже шел по собственным зарубкам на стенах лабиринта. Когда глаза перестали слезиться и привыкли к свету, Конан прищурился на солнце и присвистнул от удивления: ему казалось, что в святилище он пробыл до вечера, однако золотой солнечный диск едва перевалил за полуденную черту. Сделав последний шаг, киммериец вышел из-под арки на скалистый грунт перед развалинами и направился в условное место, где его ожидал бессмертный.

Конан петлял между крупными обломками гигантских изображений Великого Змея, усеявшими площадь перед святилищем. Мелкие глыбы он перепрыгивал, при этом талисман в кожаном мешке увесисто бил его по бедру.