Изгнанник с Серых Равнин

Упырь назвал сумасшедшую цену — она и поначалу была совершенно безумной, но злоба лишила стигийца здравого смысла.

— Согласен, — сказал он.

Бесноватый наклонился к нему, и Сеннух почувствовал, как железные пальцы впились ему в горло.

— Нас восемь. Ты платишь сто шестьдесят золотых за одну голову?

— Да, — просипел стигиец.

Упырь дал ему глотнуть воздуха, а затем снова сжал пальцы.

— Кого ты пасешь, Гиена? Говори!

— Двое чужестранцев… Харчевня "Голубая Устрица"… Утром уплывают на "Покровителе Бурь"… — забулькал Сеннух, давясь набежавшей в рот слюной.

— Дальше.

— Один северянин… другой желтоглазый… голову северянина…

Сеннух прекратил биться и покорно ждал, пока Бесноватому надоест над ним измываться, но тот и не думал прекращать.

— Ты знаешь его имя? Говори!

Только сейчас в мозг стигийца вкралось некое смутное подозрение, а в чертах Упыря промелькнуло что-то знакомое. Но было поздно, в чем-либо раскаиваться.

— Ты знаешь его имя, — повторил Бесноватый.

Он сдавил горло стигийца и держал так, пока глаза у того от удушья не вылезли из орбит. Потом он ослабил хватку и тряхнул скупщика, как тряпичную куклу.

— Говори!

— Конан из Киммерии, — пролепетал полузадушенный стигиец.

— Амра?!

— Да.

— Повтори.

Стигиец не отвечал.

— Эй, принесите еще лампу, — рявкнул Упырь, — и воды, плеснуть ему на башку.

На стигийца вылили кувшин воды. Он не пошевелился. Молодчик отставил посудину и склонился над телом.

— Упырь, а он того… сдох! — сказал он, распрямляясь.

Бесноватый почесал пятерней затылок и радостно заржал.

— Значит, узнал-таки меня!

Молодчик со злобой пнул неподвижное тело.

— Плакали наши денежки…

— Заткнись! — рявкнул Упырь. — Не то, клянусь Сетом, отправишься вслед за ним и там потребуешь у него должок!

Молодчик сразу скис.

— Ты и ты, — Упырь ткнул пальцем, — ноги в руки, и к "Голубой Устрице". Узнать о двух чужестранцах. Если они еще там — один следит, в второй — сюда. Ясно.

Двое бандитов поспешно скрылись в дверях.

* * *

Конан и Зольдо поднялись в комнату, затем киммериец тщательно запер дверь на засов.

— Ты видел того, кто следил за нами? — спросил он.

— Да. Похож на стигийца, но одет, как местный.

— Проклятье! Только этого не хватало! Если здесь кто-нибудь вспомнил Конана из Киммерии, то нам будет трудновато выбраться.

Зольдо промолчал.

Киммериец направился к кровати, которая стояла посреди комнаты, и улегся на нее. Ложе под ним жалобно заскрипело.

— Кром, — сказал Конан спустя недолгое время и поднялся на ноги. — Ладно. Уходим.

В дверь тихо-тихо постучали.

Он глазами показал бессмертному, чтобы тот занял место у стены. Обнажив меч, Конан подкрался к двери на цыпочках и отодвинул засов, а сам быстро отступил. Дверь немного приоткрылась, и в щель просунулась кудрявая головка давешней служанки. Увидев отточенное лезвие, она округлила глаза и ойкнула. Зольдо рывком втянул девушку в комнату и зажал ей рот.

— Тсс… — прошипел киммериец, приложив палец к губам. Тихо, девочка. Тебе нечего опасаться.

Служанка быстро закивала, и он дал знак отпустить ее.

— Что тебе надо?

Служанка стрельнула в киммерийца влажными глазенками и зашептала:

— Уходите отсюда, господин мой. Вас ищут.

— Кто?

— Люди Бесноватого Упыря.

— Кого? — перепросил Конан, подняв бровь.

Девушка передернула плечами и со страхом оглянулась.

— Есть здесь такой. Убивает за деньги. Мучает и убивает. — Она оглянулась еще раз. — Хозяин не знает, что я пришла к вам. Я побегу? А то он хватится.

— Спасибо, девочка, — сказал киммериец, — и не беспокойся. Главное, чтобы никто не узнал, что ты нас предупредила.

— Не узнают.

Служанка бесшумно выскользнула из комнаты. Зольдо запер за ней. Киммериец вложил меч в ножны и потянулся так, что хрустнули кости.

— Зачем запер? — сказал Конан. — Пошли.

— Куда? — спросил Зольдо.

— Охотиться на Упыря, — объяснил киммериец. — Или ты остаешься?

— Я иду с тобой, — бессмертный кивнул.

Они спустились по лестнице в зал харчевни. Служанка, завидев Конана, едва заметным знаком показала на ближний от входа угол, где в одиночестве потягивал вино мрачного вида парень. На поясе у него болталась кривая сабля. Он занял место в углу так, чтобы держать выход из харчевни в поле зрения; зал его не интересовал.

— Пойдем присядем, — предложил киммериец.

Они уселись за свободный стол.

— Эй, милашка, — позвал Конан служанку, — принеси-ка вина.

Когда девушка прибежала с полным кувшином, он игриво обнял ее за талию и усадил на колени. Со стороны казалось, что киммериец заигрывает со служанкой; широко улыбаясь, он что-то шептал ей на ушко. На самом же деле Конан шепотом спросил девушку:

— Он один?

Служанка сразу поняла задумку киммерийца. Притворно отбиваясь и хохоча, она прошептала:

— Второй ушел. Только что.

Конан отпустил девушку, напоследок хлопнув ее по заду. Неожиданно она развернулась и залепила Конану в ответ звонкую пощечину. Киммериец опешил, а девушка, смутившись, убежала на кухню, провожаемая хохотом. Киммериец потер щеку и расхохотался сам. Оплеуха была очень кстати — теперь девчонку вряд ли кто-нибудь заподозрит.