Изгнанник самовольный

Кроме перстня, Воронцова принесла в пещеру на прощанье Пушкину еще один подарок: свой портрет в золотом медальоне. Судьбу этого талисмана мы не знаем.

Спустя два или три месяца Пушкин, уже уехавший из Одессы, начинает сочинять стихи о ребенке. По предположению некоторых биографов, в это время Пушкин мог получить письмо от Воронцовой, что она беременна. А через девять месяцев она родила девочку, которая, в отличие от всех детей Воронцовых, была темноволоса. Утверждение Цявловской, что Пушкин был отцом ее ребенка, не ставилось под сомнение официальной пушкинистикой. Есть свидетельство, что и граф Воронцов не считал эту девочку своей.

"Приходится начать письмо с того, что меня занимает сейчас более всего,- со ссылки и отъезда Пушкина, которого я только что проводила до верха моей огромной горы, нежно поцеловала и о котором я плакала, как о брате, потому что последние недели мы были с ним совсем как брат с сестрой" . Так писала Вера Вяземская мужу по следам событий. Факт задержки Пушкина до 1 августа можно считать доказанным прежде всего потому, что в этом письме княгиня сообщила Вяземскому точную дату. И Пушкин уехал 1 августа: игнорировать или считать недостоверным это свидетельство невозможно. Отсюда вывод: дав подписку выехать еще два дня назад, Пушкин задержался, на самом деле не из-за любви. Причина была в намерении бежать из страны. Именно на следующую после прощания с Воронцовой ночь как раз и падает организованная им совместно с Верой Вяземской попытка устроить побег. Описание этой попытки в литературе имеется, но без указания даты.

В ночь с 31-го на 1-е побег, как отметил Пушкин в записной книжке, должен был реализоваться. "Еще никогда,- восклицает биограф, считая, однако, датой предыдущие сутки,- Пушкин не был так близко от осуществления своей мечты!".

Конкретно о том, что и как происходило той ночью, мы знаем мало, ибо все участники операции по понятным причинам хранили молчание не только в те дни, но и годы спустя. До нас дошли их намеки и рассказы третьих лиц, которые не могли быть очевидцами, но слышали рассказы участников. Попытаемся реконструировать события в том виде, в каком они могли происходить. Моменты, где мы будем добавлять от себя что-либо существенное, будут оговорены.

В дело вовлечен мастер такого рода операций и приятель Пушкина Али. Обещая сумму, одалживаемую Вяземской, Пушкин (при посредничестве Вяземской, гарантирующей выплату) договаривается с Али, а Али ведет переговоры с капитаном брига, который через пять дней должен уйти в Константинополь. По другой версии, корабль пойдет потом в Геную или прямо туда. При посредничестве Али происходит знакомство Пушкина с капитаном. План побега разрабатывается совместно. Таможня следит за судном перед его отправкой. Опытный Али берется ночью проводить Пушкина в нелюдимое место на берегу. Это пещера возле дачи Рено. Все трое заговорщиков сошлись на том, что более незаметного места для подхода шлюпки с брига, стоящего на рейде, не найти. Под покровом ночи Пушкина посадят в шлюпку и доставят на борт. Предполагается, что его на пять суток спрячут в трюме. Затем бриг уйдет в открытое море. По другой версии - это произойдет сразу, как только беглеца доставят на борт.

Пушкин появился в пещере задолго до условленного часа. Среди необходимых вещей, взятых им с собой, был Коран - подробное описание истории, религии, нравов и правовых норм на мусульманской земле, куда ему предстоит прибыть. Беглец нервничал, садился, читал, опять вскакивал, принимался бродить между каменных глыб, то и дело оглядывая море и окрестный берег. Бриз переменил направление, подув в сторону моря. Под ногами хлопали о камни волны.

Неожиданно Пушкин слышит звуки музыки и веселье. Это гуляка Али позвал на проводы (а возможно, чтобы отвлечь внимание от лодки) цыган и артистов итальянской оперы, гастролирующих в Одессе. Веселье идет полным ходом, и Пушкин с Али оказываются в гуще попойки. Описание ее не входит в нашу задачу. Скорей всего, остаток этой напряженной ночи Пушкин провел с доброй Верой Вяземской, которая его утешала у себя на даче, а утром проводила часть пути.

Вернемся теперь к причинам, по которым побег не удался. Начнем по традиции с "любовного" варианта. Дело в том, что самое важное в цепи событий остается неясным. Что произошло в последний час, уже после прощания? Побег сорвался, но - почему? Кажется, ответ дает сам поэт в известном стихотворении "К морю", начатом сразу по следам пережитых событий.

Не удалось навек оставить

Мне скучный, неподвижный брег,

Тебя восторгами поздравить

И по хребтам твоим направить

Мой поэтический побег.

Ты ждал, ты звал... я был окован;

Вотще рвалась душа моя:

Могучей страстью очарован,

У берегов остался я.