Изгнанники

А англичанин-то боится, отметил про себя капитан. Боится, что за торгового агента его прямо сейчас на кусочки резать будут, хотя и старается этого не показать. Молодой еще, глупый, умом понимает, а эмоциями пока что нет – никто из русских не станет мстить за чужака. Для русских уже много столетий все остальные нации ничего не значат, и моральные нормы на другие народы не распространяются. Историки и некоторые бездельники из тех, что называют себя полузабытым словом "интеллигенты" (впрочем, они и есть в большинстве историки) утверждают, что так было не всегда, что когда-то русские славились широтой души и готовностью к самопожертвованию. Может быть и так, только вот окружающие этого не ценили, а вот пользовались с удовольствием. Как же, ведь оказанная услуга – уже не услуга. В общем, допомогались до того, что чуть не исчезли и как государство, и как народ. Сейчас ситуация изменилась в корне – да, русские, как и прежде, готовы погибнуть, но не допустить врага на свою землю, однако палец о палец не ударят, чтобы помочь другим, пусть их там хоть вырежут всех поголовно. Более того, они искренне не понимают, почему должны помогать хоть кому-то, особенно в ущерб собственным интересам. Во всяком случае, бесплатно помогать точно не станут, потому что, как показала практика, друзей у русских как не было, так и нет, а вот интересы, частенько идущие вразрез с интересами всех окружающих, есть всегда. И зачем согласовывать их с кем-то и искать компромиссы, если у империи не только могучая экономика, но и мощный флот и отлично обученные солдаты?

Дожевав яблоко (все же расстарался дон Мигель, такие деликатесы стоят бешеных денег) и метко запулив огрызок в стоящую в углу урну мусоросжигателя (короткая вспышка, чуть заметный запах озона), Соломин опять вальяжно развалился в кресле и с легкой улыбкой спросил:

– Что же, то, что вы были против, делает вам честь, хотя, подозреваю, что ваш голос слишком слаб для того, чтобы его услышали и уж, тем более, восприняли всерьез. Надеюсь хотя бы, вы обошлись без зверств? В смысле, цветы ему на могилку носят регулярно?

Англичанин перевел дух. Конечно, он постарался сделать это незаметно, но Соломина, наблюдавшего за ним очень внимательно, его поведение не обмануло.

– Да вы, молодой человек, не бойтесь, если что – мы вас не больно зарежем. Чик – и все.

"Просто Смит" аж подпрыгнул. Соломин ласково улыбнулся:

– Да ладно вам, мы ведь не только вас лично покрошим, но и ваших начальничков, если вы нас кинуть попытаетесь, тоже рядом с вами в комфортабельные могилки положим. Поверьте, нам нетрудно. Мы даже расходы на похороны возьмем на себя. Честно-честно, мы люди нежадные. И не тянитесь вы так к своему бластеру – все равно я выстрелю раньше. Да и потом, сами подумайте, начнется стрельба – вам при любом раскладе не уйти. Даже если вы справитесь с моими людьми, что мне кажется абсолютно нереальным, артиллеристы моего корабля получили от меня четкий и недвусмысленный приказ расстрелять вашу лайбу, если она только попробует дернуться до моего возвращения.

Судя по посеревшей роже англичанина, он хорошо представлял себе, что будет, если линейный крейсер откроет огонь. Соломин улыбнулся ободряюще:

– А теперь вернемся к нашим баранам. Так какой из двух обнаруженных курьеров я должен был перехватить?

– В принципе, любой, – Смит, очевидно, понял, что непосредственно сейчас его убивать не планируют, и слегка воспрял духом. – Нас устроят пассажиры любого из этих кораблей.

– Что же, это не может не радовать, только вот ведь незадача – я-то не знал, за каким из курьеров должен гнаться, поэтому, как в той поговорке, погнался за двумя зайцами.

Англичанин, очевидно, знал язык Толстого и Лермонтова достаточно хорошо, чтобы разбираться, в том числе, и в поговорках. Во всяком случае, его лицо вновь посерело – интересная, кстати, особенность пигментации кожи, обычно люди бледнеют. Судя по всему, он решил, что русские олухи попытались перехватить обоих курьеров и, в результате, обоих упустили, а раз так, будут искать крайних. Высокое начальство, как всегда, отмажется, русским – вообще наплевать, им только движки запустить – и ищи-свищи их, космос велик. И кто остается? Только он, "Просто Смит", первая и, возможно, единственная кандидатура на роль козла отпущения. Жизнь-то, скорее всего, сохранить получится, но карьера будет погублена безвозвратно, это уж к бабке не ходи.

Наблюдая за душевными терзаниями собеседника, Соломин с улыбкой выпил еще бокал вина, сгрыз на закуску второе яблоко и с легким злорадством заметил:

– Да не тряситесь вы так, догнал я их. Обоих.

Да уж, облегчение на лице у англичанина было прямо таки несказанным. Такое бывает, например, если бежал-бежал в сортир – и успел! Даже цвет лица моментально пришел в норму. Ну, это он рановато обрадовался – пора его потрошить.