Изгнанники

Надо признать, что Бьянка влезла со своими глупостями очень вовремя, сняв напряжение, скопившееся к тому моменту на мостике. По сути, люди нервничали, и это была совершенно нормальная ситуация – все они сейчас рисковали, и рисковали очень сильно. Им предстояло идти не на самом лучшем и весьма уязвимом корабле против эскадры, причем известно было только количество кораблей противника. Ни класс этих кораблей, ни их возможности, ни кому они принадлежат, никто пока не знал – слишком велика была дистанция. А ведь предстояло не просто выйти навстречу, а вступить в бой, вызвав огонь на себя. Соломин нуждался в кораблях и весьма рассчитывал на законных основаниях заполучить те полтора десятка вражеских посудин, что шли сейчас по направлению к Новому Амстердаму. Нападение на военный корабль законного владельца планеты – это очень и очень серьезно, никто не осудит, если напавшие жестоко получат по ушам, и потому Соломину нужна была сейчас хотя бы видимость законности. Конечно, признание его правоты Российской империей (а она, разумеется, признает) перевесит мнение всех остальных соседей, вместе взятых, только вот лишние сложности в будущем иметь не хотелось. Однако все то время, пока они будут маневрировать под огнем вражеской эскадры, жизни членов экипажа «Идзумо» будут висеть на волоске. Именно поэтому в экипаж набирались только добровольцы, но при этом отнюдь не лучшие, так сказать, из второго ряда, чтобы, случись им погибнуть, это минимально ослабило бы остальную эскадру. По той же причине на корабле было минимально необходимое для короткого боя количество людей, чтобы уменьшить число возможных потерь в случае гибели корабля.

Однако пока линейный крейсер оставался на орбите – все должно было выглядеть натурально. Если обычный японский радар не может обнаружить корабли на такой дистанции – значит, они будут сидеть на месте, ничем не выдавая тот факт, что видят опасность. А вот когда подойдут – тогда они и сыграют панику, спешку и прочие атрибуты поведения застигнутых врасплох пиратов. Противник до последней минуты не должен был заподозрить, что он не охотник, а дичь и что вот прямо сейчас его будут брать за жабры.

Между тем информация о противнике, собираемая остальными кораблями, обладающими более мощными радарами, поступала на мостик «Идзумо» непрерывно. И информация эта Соломина не радовала, хотя, если честно, и не слишком удручала. С одной стороны, то, что в составе вражеской эскадры было четыре линкора, являлось очень плохой новостью – против их сочетания защиты и огневой мощи «Идзумо» явно не плясал, с другой же – эти корабли будут хорошими трофеями. Соломин поймал себя на мысли, что уже смотрит на неизвестную эскадру как на свою собственность, а разносить вдребезги свое как-то не хотелось, поэтому возможности его корабля данный факт еще более ограничивал.

Правда, корабли эти, судя по данным предварительной идентификации, были той еще солянкой сборной. Из четырех линкоров два были американского производства, типа «Мичиган», корабли старые, но надежные. Их в свое время американцы понастроили хренову кучу, а потом не знали, куда деть – флот их в тот момент затачивался под войну с Францией, а тут французы всех нагло напарили, заключив союз с Великой Финляндией. Против двух мощных стран Соединенные Штаты не плясали, поэтому вынуждены были срочно искать выход и начать лихорадочное строительство кораблей новой серии, более мощных и быстроходных. Пока суд да дело, союз французов и финнов распался – хищники перегрызлись, хитрые и во все времена подловатые галлы решили под шумок прибрать к рукам северян, а финская разведка их раскусила. В результате произошла жесткая, кровопролитная, но очень короткая война, в которой французы потерпели сокрушительное поражение, потеряли несколько планет и половину флота. Ну а финны, соответственно, приобрели несколько планет и неплохую сумму в качестве контрибуции.

Американцы уже злорадно потирали руки, готовясь хорошенько поживиться и поплясать на костях ослабевшей Франции, но в этот момент одновременно Британское Содружество, Япония, а главное, Германия, за спиной которой маячила тяжелая тень Российской империи, предъявили всем вокруг ультиматум. Мол, кто влезет – будет иметь дело с ними со всеми разом. Ну что поделать, хотя французы и были фашистами, точнее, нацистами, но в существовании Франции как единого, независимого и достаточно сильного государства были заинтересованы на тот момент все. Да и большой войны, честно говоря, никто не хотел, поэтому все заинтересованные стороны были призваны к порядку, а в качестве решающих аргументов, как это уже не раз случалось в истории, выступили орудийные башни военных кораблей. Им даже не пришлось выходить со своих баз – большой флот, как известно, часто действует лишь одним фактом своего существования.