Изгнанники

Соломин же мог сейчас выставить против них меньше четырех десятков линкоров. Разумеется, пятикратный перевес – это не десятикратный, но все равно соотношение сил было каким-то не слишком вдохновляющим. Правда, у Соломина имелся в рукаве крупнокалиберный козырь. Три линкора и линейный крейсер заняли позицию позади остальных и, пользуясь дальнобойностью своей артиллерии, глушили противника с дальней дистанции, не переходя в ближний бой и оставаясь вне зоны действия вражеской артиллерии. Русские гиперорудия же обеспечивали при этом 70-процентную вероятность попадания, что вполне устраивало артиллеристов. Примерно тем же занимались современные крейсера, артиллерия которых также была на такой дистанции вполне эффективна. Увы, будь у Соломина хотя бы пара десятков новых линкоров, бой можно было бы выиграть даже при таком соотношении сил, но четырех тяжелых кораблей было явно маловато. Остальным же пришлось сблизиться на дистанцию, с которой начался обоюдный обмен ударами, и это сразу принесло проблемы.

Нахождение за пределами дальности действия вражеских орудий давало еще один плюс. С «Эскалибура» и с других линкоров в сторону империи шел непрерывный поток информации. Даже если тем, кто участвовал в бою, не суждено будет его пережить, все равно тем, кто придет за ними, будет уже проще. Они будут знать не только численность врага, но и его вооружение и тактику. А это им очень пригодится, ибо добивать ксеносов будут в любом случае – люди не простят нападения. Поэтому связь держали непрерывно, благо энергии реакторы выдавали с избытком. Соломин даже представить бы, наверное, боялся, какими словами крыл его сейчас император, если бы у адмирала было время на фантазии. Однако времени не было – он полностью сосредоточился на управлении боем.

В первые две минуты боя группе Соломина удалось выбить около десятка линейных кораблей – линкоры ударной эскадры давали сосредоточенный залп по одной цели и тут же переносили огонь на другого противника. Как бы ни были хороши кораблестроители калиакос (а они и впрямь, как оказалось, строили на удивление прочные корабли), объединенного удара четырех русских линкоров им было не выдержать. Правда, из всех подбитых кораблей уничтожены были всего два, но остальные были повреждены столь серьезно, что их боевая ценность упала до нуля.

Остальные линкоры такой же эффективностью похвастаться не могли, но все же их было много. Соответственно, они и отработали по большему количеству целей, выбив почти три десятка вражеских линейных кораблей. Мелочь вроде крейсеров и эсминцев при этом никто считать не пытался – не до того было. Ясно было только, что общее число подбитых и уничтоженных кораблей противника огромно. Конечно, и они получали в ответ попадания, но огонь противника был пока что не слишком эффективен. Казалось, еще немного, и враг сломается и побежит.

Увы, этого не произошло. Космический бой скоротечен, и ситуация в нем меняется быстрее, чем женское настроение. Первый звоночек, оповещающий о том, что лафа кончилась, прозвенел в тот момент, когда три корвета, занимающиеся таким увлекательным делом, как выбивание артиллерии у крейсера церрелов, один за другим исчезли в ярких вспышках. Причем били по ним явно не с крейсера – он в тот момент уже практически не сопротивлялся. Потом взорвался один из линкоров, а вслед за ним вспыхнул и, потеряв управление, столкнулся с не успевшим убраться с дороги вражеским кораблем немецкий эсминец. Это означало только одно – паника у ксеносов прекратилась, они наконец-то пристрелялись, а главное, их все еще было очень много. Игра в одни ворота закончилась, теперь предстояло драться сила на силу, и в этом состязании люди проигрывали врагу, который мог себе позволить размен два и даже три к одному.

Пожалуй, стоило отступать. Программа-минимум была выполнена и даже перевыполнена: более половины тяжелых кораблей противника оказались или уничтожены, или повреждены настолько, что не представляли больше опасности. Теперь ксеносам надо было думать уже не об атаке на человеческие миры, а о том, как бы скорее унести ноги. Все хорошо в меру, и приказ об отходе Соломин подал незамедлительно. Однако теперь уже ксеносы думали по-иному, и их корабли, сохраняя некое подобие строя, начали маневр сближения, намереваясь не дать наглецам уйти.