Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)

  Осталось либо возвращаться в Лютену - с бредовыми доносами Гамэля в охапку, либо дожидаться выздоровления герцога. Ибо формально он во встрече не отказал.

  Так и хочется сказать - "в аудиенции"

  По зрелом размышлении Алан решил остаться. Один проваленный приказ Ревинтер еще простил, но уж два...

  На четвертый день бесцельного пребывания в Больших Дубах пришло письмо - на гербовой бумаге. С просьбой посетить замок старого паука... то есть Его Светлости герцога Тенмарского.

  Эдингем валял дурака в таверне уже три дня. Вдоволь наслушался разговоров сельчан - об их господине. И понял, что у барона Гамэля еще с фантазией бедно.

  Подумаешь, чернокнижник. Если принимать на веру рассказы большедубовцев - Ральф Тенмар по ночам ездит на черной пантере, превращается в волка и воет на полную луну. А еще периодически похищает и совращает прекрасных юных дев. Очевидно, прекрасной юной племянницы старому греховоднику мало.

  Да, еще пьет кровь одиноких путников.

  Все эти байки сопровождались восхищенным:

  - Во какой у нас герцог!

  Если отбросить всевозможную легендарную чушь - то, что действительно может быть правдой, заставляет проникнуться уважением. Пожил дед в свое удовольствие! Долгую красивую жизнь. Всем бы так!

  Ну, в конце не повезло. Так не может же всю жизнь везти. Всегда за всё платить приходится. Рано или поздно. Тем более что рискуют немногие, а платят - точно все.

  Да и в чём не повезло? Что сынок пошел не в папашу? Бла-ародный слишком - ввязался в безнадежную игру с восстанием. И себе с братьями проблемы, и отцу - горе.

  Зачем вообще младших ко двору Ильдани сманил? Не было бы сейчас старику беды. А у Бертольда Ревинтера - лишнего врага. Эдингем бы в "Горячей Кружке" штаны не просиживал. У Гамэля разносолами не давился...

  Въезжая на мост, Алан про себя поежился. Реальных врагов он не боялся. Ну, почти...

  Но в этом сумрачно-черном тысячелетнем чудовище есть что-то... потустороннее, что ли? Будто давно дремлющая сила. Как в том богатыре из легенды, что спал-спал, а потом ка-ак встал...

  Что за глупости, Эдингем? Чего ты вдруг - как старая бабка?

  Он, не оглядываясь, пересек мост. Кто вырос в таких памятниках былому - может, и лучше их переносят. А у нормальных людей голова кружится.

  Теперь осталось отдать вдруг заволновавшегося (нашел время!) коня подоспевшему герцогскому слуге. Оставить эскорт во дворе. В сопровождении солдат в чёрно-багряных цветах пересечь каменные плиты двора. И ступить на первую из древних винтовых лестниц...

  2

  Мебель в темных тонах, дорогие восточные ковры. В серебряной раме зеркало - во весь рост.

  Сплошное сочетание роскоши и простоты. Всё - почти как дома, в Илладэне.

  Почти. Внешне.

  Выгляни в огромное окно - там жалостливо чернеют стволы и ветки сада. А за высоченной оградой сдержанно шумит улица Лютены.

  Очень сдержанно. Как и положено в приличном районе. Хоть во свою ширь окно распахни - толком ничего не расслышишь. Как и тебя. Ори - хоть заорись.

  А выйдешь из комнаты - наткнешься на очередную бесстрастную рожу дядиного холуя.

  Вот только - не выйти. Комнату герцогини Илладэн отпирают лишь к завтракам-обедам-ужинам, появлению служанок или прогулкам в навевающем тоску саду. Всё еще заснеженном.

  И всегда рядом - десятка полтора вооруженных блеклолицых статуй. За дверью комнаты или у соседних деревьев.

  Только это. И память.

  Воспоминания, воспоминания, воспоминания... Неужели отныне они - всё, что осталось? Только закрывать глаза и представлять лица Кармэн, Виктора, Грегори, Арабеллы... Изо дня в день. Чтобы не помешаться - с тоски и отчаяния.

  Неужели ничего хорошего уже не будет? Никогда?

  Перетопчутся! Элгэ выжила в лапах Гуго - и здесь не пропадет!

  Герцогиня Илладэн резко поднялась с резного кресла мидантийской работы. Надоевшего не меньше прочей обстановки.

  В сторону - прихваченную еще из монастыря книгу о боевых искусствах Востока. Всё равно не читается.

  Настанет день - и они заплатят сполна. Все! Его Величество, Регенты (кроме кардинала!) и в первую очередь - дядюшка Валериан...

  ...Траурный кортеж, два закрытых гроба. Четыре дня подряд рыдает Алекса. Из последних сил кусает губы Диего. Его увезут через неделю.

  Бледнее обычного - лицо дяди Валериана. Впрочем, прежде Элгэ видела его всего раз.

  А безупречно красивый и безупречно отталкивающий граф Хосе Вега - за его спиной.

  - Элгэ, это был несчастный случай. Крепись! Ты должна позаботиться о сестре. Ты ведь понимаешь это, Элгэ?..

  Конечно, понимает. Не Александра же обо всех позаботится.

  С Элгэ говорили как со старшей, а ей было девять лет. Целых девять. На три с половиной года старше Диего.

  Она задавила в себе горе, и оно застыло внутри. Оно сделает ее холодной и сдержанной. Помешает ответить на любовь и участие Кармэн. И не даст времени и сил уловить фальшь в голосе дяди Валериана. Если она там была.

  Слишком много воды утекло с тех пор, как маленькая девочка слушала сочувственную ложь малознакомого родственника. И знала, что нельзя плакать. Она ведь уже почти взрослая.