Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)

  Эйда, старшая дочь покойного - убитого! - лорда Эдварда Таррента, отчаянно встряхнула головой. Сгоняя слёзы, закусывая губы. В первый раз, что ли?

  - Ответь, где моя дочь. А потом убей, если хочешь! Я унесу твою тайну в могилу.

  - У меня больше нет на тебя времени!

  Нож рассек морозный воздух...

  Предел существует. Не только страху, но и покорности.

  Успей Эйда понять, что происходит, - инстинктивно струсила бы. И дала себя убить. Слишком за семнадцать лет привыкла не противиться матери!

  Эйда успела бы подумать, что намного слабее Карлотты. Не умеет пользоваться оружием. Что она - всего лишь Эйда, вечная жертва. И нечего даже пытаться подражать Ирии...

  Тело оказалось умнее дуры-хозяйки. Перехватив свободной рукой запястье Карлотты, девушка изо всех сил оттолкнула ее. И в следующий миг уже падала сверху...

  И не напоролась на материнский клинок только чудом!

  Обошлось. Плохо, что "смиренная сестра" так и не выпустила нож!

  И хорошо, что отпустила Эйду. С Роджером Ревинтером так не повезло...

  Не вспоминать!..

  Рухни так Эйда - поднималась бы минут пять. А Карлотта опешила лишь на миг. А в следующий - уже молнией рванулась к взбунтовавшейся дочери.

  Та успела откатиться всего на шаг. И уж подавно еще не вскочила...

  Честно попыталась увернуться...

  Можно было и не пробовать. Пантеры - не только сильнее, но и ловчее, и стремительнее глупых куриц. И всё еще вооружены!

  Девушка ползком шарахнулась по снегу...

  Успела - на полшага. Живой волчий капкан - вторично уже не вырвешься! - сомкнулся вместо ноги на крае платья. Последняя удача старшей дочери покойного лорда... Тоже - уже покойной!

  Ткань лишь слабо затрещала. Крепкому монастырскому сукну плевать на усилия и рывки самой бесполезной из сестер Таррент. Темный побери эти монашеские балахоны! Как и аббатства!

  - Не уйдешь, тварь! - Нож вновь рассек кровавую луну...

  Эйда осознала себя вцепившейся в руку матери. Пытающейся отвести клинок. Подальше...

  Как это удалось? Зачем удача вновь приняла сторону слабой, жалкой девчонки? Чтобы продлить агонию - на радость голодной луне?

  Самой глупой овце в крестьянской отаре ясно: курице с коршуном не справиться. И на помощь никто не придет! Некому.

  Почему выжившие с затонувшего среди моря корабля упорно плывут? Даже если на горизонте - ни единого судна?

  Эйде всегда казалось, что она бы не смогла. Сразу пошла бы ко дну.

  А утонуть без борьбы оказалось много труднее, чем плыть!

  Никто не придет и не спасет. Люди - равнодушнее застывшего в зимнем сне леса. В котором скоро застынет и бездыханное тело Эйды.

  Нависает чужой злобный лик, клонится к земле собственное тело. Холодит спину снег. Тянется к горлу голодный нож.

  Засасывает зыбучая трясина...

  Это-то откуда?! Эйда никогда не тонула в болоте! Она всегда их смертельно боялась. И вообще - воды...

  С каждым прерывистым вздохом - всё ближе ржаво-багровое лезвие! А второй волчий капкан - на шее, и всё труднее ослаблять хватку. Уже почти невозможно...

  Руки болят нещадно. Но сильнее им не стать! Эйда - не Ирия!

  ... - Эйда, почему ты не можешь? - улыбается сверху ловкая как белка сестра. - Это же так легко. Дай руку. Смотри - как всё здорово видно с дерева!

  - Ири, бесполезно - у меня никогда не получится...

  Воздух исчезает - вместе с ледяным лесом и чернеющим небом. Остается лишь луна. Чтобы вслед за прочим раствориться во тьме! Потом...

  Чёрно-зеленый частокол плывет мимо, унося жизнь...

  Холод зимней лиарской ночи вымораживает сердце. Последним, что Эйда увидит, будет не лес и даже не алая луна.

  Последней станет ненависть - в глазах Карлотты!

  Тяжелеет пелена кровавого тумана. В ней всё слабее чернеет частокол зимних деревьев. И человеческий силуэт...

  - Дамы, вам не кажется, что сейчас не время? - мягкий, чуть насмешливый мужской голос донесся откуда-то издалека. Совсем. Из заморской страны Хеметис...

  И всё скрыла душная тьма.

  3

  Труп неизвестного на снегу сомнений не оставил. Насчет намерений Карлотты.

  И Алан, и всеславовцы - последние дураки, если предположат, что похитителя убили свои. Даже если "слишком много знал" - нашли бы другое место и время.

  Невзрачное лицо, крепко сбитая фигура. Нейтральная одежда простонародья. Нож в руке - не помог! Как и нож за голенищем.

  Портрет деревенского парня. Всё портит лишь разряженный пистолет.

  Что Карлотта - просто пленница новых похитителей, хорошо. Плохо, что за лиарскими деревьями табун коней спрячут - не найдешь, не то что засаду. Не говоря уже о двух женщинах.

  Днем, верхами - у погони есть шанс. И неплохой.

  Но ночью не спасут никакие факелы. Между елово-сосновыми лапами, по бурелому... А Таррентская ведьма - к гадалке не ходи! - львиную часть пути проделает по поваленным стволам деревьев. Что и вовсе спутает последние следы.

  Темный подери лиарские деревья, лиарских ведьм, лиарских похитителей! И круглую луну - так не вовремя скрывшуюся за облаками!

  А не найди погоня тело - Эдингем до сих пор гадал бы, в ту ли сторону бегут. Но вряд ли даже Карлотта станет и дальше метить путь вражескими трупами...

  Алан едва сдержал горький, циничный смех. Еще не хватало истерики - перед всеславовцами!