Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны(СИ)

Не будь она такой дурой, а заодно - герцогской племянницей... Впрочем, для служанки Ирэн - слишком худа. И хорошо - меньше некоему Алану Эдингему будут лезть мысли о беседке!

Ну зачем она носит такие яркие платья? Разве незамужним девам не положено розовенькое, голубенькое, кружева там разные?.. И, во имя Темного - зачем ей такое глубокое декольте?!

У Алана просто давно не было женщины, вот и всё. Нужно будет навестить заведение тетушки Терезы... Сегодня же вечером!

- Ирэн...

Надо вернуться к заданию Ревинтера! И уходить отсюда. А на завтра подыскать себе срочные дела.

А у нее действительно красивые глаза. И губы сочные - это еще с прошлого раза запомнилось...

Змеи!

- Жаль, я не могу нанести вам визит. В одиноком и пустом особняке вы, наверное, так же одиноки, как и я... в чужом доме, где я живу.

- О, что вы - вовсе не одинока! - немедленно клюнула на наживку Ирэн. Да и с чего не клюнуть? - Ко мне приехали кузины и кузен. Соланж, Софи, Констанс и тетя Одетта.

Каждое имя сопровождалось чувствительным вздохом. А беседка неотвратимо приближается. Может, юная дева всё же побоится лишиться репутации? Раз уж больше ей терять давно нечего.

- Какая прелесть! - баронесса восторженно (опять!) уставилась - на сей раз на кустище белого шиповника.

Да что у нее за вкусы?! В следующий раз Ирэн вообще чертополох понадобится! Или крапива.

Алан уже понял, что упрямую ветку выдирать придется. Поглубже вздохнул, набираясь храбрости. Когда вдруг баронесса, неожиданно обернувшись к кавалеру, нежными ручками обвила его шею. И прильнула к губам - резким, требовательным поцелуем.

Эдингем так остолбенел, что даже не сразу ответил. И потому успел краем глаза заметить шагающего к эриковскому особняку светловолосого офицера. "Влюбленную парочку" отделяло от гостя шагов пятьдесят - так что Алан узнал его без труда. Навестить жену отсутствующего в Лютене Ормхеймского Бастарда явился князь Словеонский и Старградский Всеслав!

Более неподходящего момента для выражения нежных чувств баронесса найти не могла. Но теперь уже поздно. Остается надеяться, что знающий Алана в лицо Всеслав с затылка его не признает.

А целоваться с красивой, пусть и недостаточно пышнотелой девицей, пока словеонский князь идет через двор, - не самое неприятное занятие.

Худа? Да не то, чтобы слишком...

Да вовсе нет! И грудь у нее на месте, и...

3

Баронесса опомнилась первой. Причем - раньше, чем они оказались возле позолоченной скамьи с пуфиками. И куда раньше, чем хотелось Алану!

- Вы с ума сошли, сударь? - проворковала Ирэн.

И Эдингем готов поклясться - даже не покраснела. Впрочем ее лица не видно. Куда больше интересно декольте! Самое глубокое из всех Алисиных дам. И оно никак не желает рваться дальше...

- Сударь! - У хрупкой, худенькой Ирэн - неожиданно жесткие пальцы. И отнюдь не слабые ручки. Мало того, что природа не скупясь отмерила герцогской племяннице фамильной силы Тенмаров, так девушка еще и тяжелым крестьянским трудом занималась! В монастыре, наверное.

Все многочисленные... ладно - немногочисленные любовницы-недворянки Эдингема берегли руки. А у баронессы Вегрэ под нежной кожей - затвердевшие мозоли матерого фехтовальщика. И осиная талия - сильная, как у танцовщицы, сплошные мышцы. И без корсета, вдобавок. Он ей вообще не нужен. Нечего утягивать.

- Сударь, мы еще не женаты, - Ирэн, ловко вывернувшись из его рук, скромно потупила красивые глазки.

Гибкая, стремительная... Действительно танцовщица? Темный бы побрал этих южанок! Даже у самой тощей из бывших подружек Алана было за что приятно ущипнуть. А Ирэн Вегрэ - сама, без всяких корсетов - сплошь из китового уса и железа.

- Сударь, что будет с моей репутацией?

Эдингем помянул про себя ее репутацию - вместе с репутацией ее дяди и дядиного сына-изгнанника. С трудом поборол естественный вопрос, что еще способно повредить доброму имени семейной любовницы Тенмаров. И чуть не поинтересовался, кому именно Ирэн хранит верность: первому любовнику или последнему?

- Я готов сделать вам предложение в любой день и час! - жарко прошептал Алан. Старясь успокоить если не дыхание, то мысли!

А баронесса даже не покраснела. Опять...

- Вы... вы шутите! - чрезвычайно интересующая Ревинтера прелестная племянница покойного дядюшки нервно комкает в изящных пальцах кружевной платок. - Вы... не можете... после того, как я... чуть не позволила вам...

И что ответить? Что другим она позволяла не в пример больше? Что Алан Эдингем - не такой мерзавец, как пресыщенные развратники, рожденные под герцогской короной? Те, что передавали Ирэн из рук в руки!

Что Алан - не дряхлый, давно женатый герцог, затащивший брошенную любовницу сына в собственную, воняющую старческой немощью постель? Шестнадцатилетнюю дурочку, которой деваться было некуда.

- Я не отказываюсь от своих слов.

Будь Ирэн Вегрэ законченной шлюхой - уж наедине-то стесняться бы не стала.

А Эйда потеряна навсегда...

Но первое, чем займется Эдингем после свадьбы, - попытается хоть немного откормить худющую баронессу!