Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны(СИ)

- Герцогини Алисы, Алан. Сколько бы бастард ни величал себя принцем - никто не обязан его так называть. Конечно, я рекомендую оставить прекрасную Ирэн там. И даже настаиваю. Алан, неужели вы собирались отвезти ее в поместье ваших почтенных родителей? Это преступление - пересадить садовый цветок в огород. Девушки, вроде Ирэн, созданы для балов, сплетен, придворных развлечений.

- Вы так думаете?

Настроение падает стремительно. В поместье Алан еще может рассчитывать на верность Ирэн. В Лютене - рога ему обеспечены.

Баронесса - хорошая девушка, но не всем от рождения дана сила воли. Есть дамы, не способные отказать слишком настойчивому поклоннику. Ирэн - из их числа, и с этим ничего не поделаешь. Ее просто нельзя подпускать к искушениям и соблазнам. Впрочем, как и многих других женщин.

Да что там - только про одну Эдингем мог утверждать обратное... но об этом лучше не думать. Ни сейчас, ни потом.

- Видите ли, Алан, это - заблуждение всех мужей. Им кажется, стоит увезти супругу в деревню, как она станет образцом верности. Ничего подобного. Дама, желающая завести любовника, заведет его и в глуши. Причем еще скорее - от скуки. Тем более, сами вы там поселиться не намерены.

- Не намерен, - подтвердил юноша.

- Тогда не валяйте дурака, Алан. И не лишайте себя радостей супружеской жизни, а молодую жену - светских развлечений, столь милых прекрасному полу. Поверьте старику: так будет лучше для вас, для нее, для меня и для блага государства.

3

Улицы вечерней Лютены - почти пусты. В окнах особняков мягко сияют свечи. И если б не газовые фонари - Констанс Лерон мог бы на миг представить, что чудо свершилось. Что нынешняя жизнь лишь приснилась ему, и теперь он - в своем настоящем мире. Наконец-то!

Констанс, конечно, знал о тайных делах отца уже давно. Но просто знать - одно, а вот постоянно думать... Молодой поэт предпочитал занимать мысли совсем другим. Илладийская поэзия двух последних веков и сокровища квиринской философии прошлого тысячелетия - куда приятнее современных шпионских игр и прочей... грязи. Без этого нельзя жить, но над думами возвышенной души унылая реальность не властна.

В юности Констанс считал иначе. Пока не понял: никто не виноват в том, какая эпоха досталась на его долю. Живи он с его талантом в прежние времена - стал бы великим поэтом.

В наше же унылое время лишь рождение в герцогской семье обеспечивает блестящую карьеру. Хоть в военной, хоть в штатской службе. Но раз не повезло с самого начала - остается быть самим собой.

И Констанс беспечно дожил до двадцати трех лет, читая свои и чужие стихи. С затаенной тоской вздыхая о прежних золотых временах - с их благородными рыцарями и прекрасными дамами. И, конечно, с талантливейшими менестрелями, чьи бессмертные баллады вызывали слезы восхищения у самых закаленных в боях воинов! И растапливали самые загрубевшие сердца. Впрочем - такие в ту благословенную эпоху встречались лишь у закоренелых злодеев.

Иное было время, иные люди. Это Констанс родился в век людской подлости, низкой мелочности, корыстолюбия и шпионажа. И окружающие дамы и кавалеры в большинстве своем стоят доставшейся им эпохи. Вряд ли они вообще понимают, что с миром что-то не так. Свинья ведь довольна грязью, разве нет?

Да, он, сын небогатого барона, вынужден жить среди них. И даже знать, что его отец - осведомитель одного из подлейших Регентов Эвитана (впрочем, не подл там - один кардинал). Но всё это не касается самого Констанса.

Не он шпионит и строчит доносы. Он лишь вынужден подчиняться правилам, придуманным теми, для кого честь и совесть - пустой звук. Но у них нет души, а у него - есть. И его душу вся эта грязь не затронет. Констанс Лерон - не подлец и не негодяй. Он - поэт. В прежние времена сказали бы - "менестрель".

Да, "кавалер" Лерон числится в полку. Но не намерен участвовать в чужой грязной игре под названием "война". Дуэли и поединки - да, но завоевание чужих земель? Что лично Констансу сделали все эти люди, злой чужой волей объявленные врагами его страны?

Он - единственный сын своего отца. И значит - обязан жениться ради рождения наследника. Что ж - он сделает это когда-нибудь. Но нескоро.

Настоящей любви давно не существует. Нынешние девицы - глупые кокетки, а став замужними дамами - немедленно заводят любовников. Куртизанки - честнее, те хоть не лгут. Но сын барона обязан взять в жены пошлую дуру - обязательно дворянского звания. Еще одно правило, придуманное теми, кто сам наверняка готов повеситься с собственной выдумки.

Констанс никогда не любил герцога Ральфа Тенмара. И понимал, что презирать родного отца - недостойно даже нынешней эпохи, но поделать с собой ничего не мог. Идти на поклон к старому мерзавцу, на котором клейма ставить негде, - тоже недостойно любого времени, но барон Лерон это сделал!

Отец хочет видеть будущей невесткой Терезу или Амалию Гамэль. Да лучше уж любая лютенская куртизанка! В последней солдатской шлюхе меньше подлости и лицемерия, чем в баронессе Колетте. А ее доченьки - явные копии маменьки.