Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны(СИ)

Хорошо, что впереди проход не сужается. Потому как Элгэ не повернется спиной к Октавиану. Нельзя - если находишься севернее Илладии.

- Элгэ, это не тот коридор. Я видел другой вход...

Лжет или нет - уже неважно. Искать другой вход - поздно. А тот, кто помог его найти, заслуживает доверия не больше Октавиана. Но и не меньше.

- Я думаю, тем они больше не пользуются... - она вроде как шепчет. Или это врет ее тщеславие?

Зов накрыл разом, волной. Не дал расслышать ответ Октавиана.

Элгэ не сошла с ума. Тогда на ее отчаянный призыв к древним богам и в самом деле ответили. Боги или кто другой, их заменяющий, - неважно. Но то, что зовет сейчас, совершенно иной природы. Нечто дикое, первобытно-звериное, не терпящее отказа. Оно не говорит, как его умолкнувший предшественник. Только зовет, ждет и требует. И торопит.

Треск факела довел до сведения Элгэ: еще крепче сожми тонкую чадящую палку нежной девичьей рукой - и ветвь переломится. Оставит их лишь с факелом Октавиана.

Нечто, чем бы оно ни было, не только заполошно орет в уши, в голову и в остатки здравого рассудка. Еще и указывает дорогу. К тому, чью тень успел обрисовать первый пришедший на зов. Тот, кто еще говорил по-человечески ...

- Октавиан, нам туда, - прошептала Элгэ прямо в его встревоженные черные глаза. Горящие сейчас ярче обоих факелов. - Быстрее! Нас ждут.

3

Это - могила. Только там бывает столь черный мрак. И только там ты не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. А от стылой земли идет насквозь промораживающий холод. Мать сдержала слово - согрешившую дочь лорда Таррента похоронили заживо!

Эйда дернулась. Тут же ощутив разламывающую боль в затылке. И впившиеся в запястья веревки.

Связаны руки! Отчаянный крик рванулся из пересохшего горла. И застрял на полпути, остановленный плотной тканью. Повязка! А еще одна давит на лоб, переносицу и щеки! Или это мерещится, на лицо просто натянут саван, а сама Эйда - ослепла?! Ее спеленали и зарыли в могилу - задыхаться! Карлотта обещала закопать "глупую шлюху" вместе с ребенком... С "ублюдком" - так она говорила...

Мирабелла! Мирабелла!!! Что они сделали с девочкой?!

- Приступайте! - холодный, размеренный голос может принадлежать человеку из плоти и крови. А может - и потустороннему существу.

Но даже Бездна из Льда и Пламени и вечные муки для грешницы и прелюбодейки - это не медленное удушье в могиле и небытие!

Огненно-Ледяная Бездна - это не страшно. Она всего лишь означает, что ты не исчезнешь навсегда...

Эйда яростно дернула головой. И едва не потеряла сознание - от вспыхнувшей багровым огнем боли. Что сделали с ее дурной башкой? В заволокшей глаза тьме взбесившийся лесной пожар нещадно рвется от затылка к вискам! Сжигает все связные мысли...

Едва не соскользнув в беспамятство, девушка вновь ощутила под головой стылый холод.

Ледяной камень выстужен веками. И тянет жизнь из любого, кто дышит. Но он же и остужает пламя в затылке. И унимает боль...

Камень?

Осторожно, пытаясь вновь не лишиться чувств, лиаранка повернула пудовую голову набок. Теперь каменное ложе кажется почти зимним металлом. Когда-то, в Месяц Сердца Зимы семилетняя Эйда схватилась за железный крюк клети...

Стиснув зубы, девушка яростно терлась щекой об отполированный камень... алтаря.

Повязка наконец съехала. Одновременно с пронзившей разум догадкой. Это - не Бездна Льда и Пламени. Туда Эйде отправиться еще только предстоит...

И она не ослепла. Если только это не произойдет сейчас - от резанувшего глаза огня факелов...

Зачем факел так близко? И почему он тогда не согрел камень?

Эйда зло отвернулась. Отчаянно пытаясь разогнать багровую рябь в глазах.

Боль в голове накрыла осенней волной. Альварен не выпустит, он всё помнит и не прощает...

За что Эйду прощать? Да еще и какому-то озеру... Перед ним-то она в чём успела провиниться?!

Сквозь красноватый туман медленно проступает серая трещина. А когда треснула по швам жизнь Эйды - той проклятой весной или раньше?

Ветвится прореха в камне - как река с кучей протоков. Или змея со змеятами...

- Мама!..

Какая трещина? Ты - на алтаре! А кричит твой собственный ребенок!

Веревки вгрызлись в запястья, лодыжки... Зато слабеет онемение в руках - теперь их нещадно закололо.

Железо! Под руками опять клятое стылое железо - как тогда, в детстве. Только теперь их от него не оторвать - даже оставив в жертву примерзшую кожу!

Яростный багровый свет дико пляшет в глазах. Отдается нескончаемой болью в несчастной голове. Пляшет вместе с... комнатой. Кривляются факелы по краям. Фигуры в черных балахонах скачут вокруг каменного ложа... и распластанных на алтаре тел. Два - справа, одно - слева.

Боль не дает шевельнуть головой, а терять сознание - нельзя. Не успеешь очнуться.

- Мама!..

Во имя Творца и всех агнцев Его, во имя Темного со змеями, где Мирабелла?! Справа? Слева? Почему не понять?! Голос же слышен...

Чем Эйду тогда ударили? Цела ли вообще голова? Некогда об этом думать - пытайся ее приподнять. Давай! Представь, что ты - Ирия!..

Первым из пленников девушка узнала Диего. Первое тело справа. Буквально рукой дотянуться можно. Если руки свободны...