…Наивна, неопытна в любви, живет иллюзиями. Искренна и чистосердечна… Такой на протяжении долгих лет была героиня англо-американской «розовой» литературы. Была. Сегодня в Соединенных Штатах страстные поклонницы этого жанра — женщины of 25 до 50 лет, в большинстве своем замужние или разведенные (и не единожды), и далеко не у всех у них белоснежная кожа. Конечно, их тоже нужно заставить мечтать, направить их помыслы в придуманный мир, где все и всегда обязательно завершается благополучно.
Специально для разведенных выпускается серия «Второй шанс в любви»: здесь героиня, покинутая, пережившая развод или смерть мужа, находит настоящую, большую, «окончательную» любовь. Для более ветреных или удачливых молодых женщин или девушек, которым жизнь предлагает обычно не один, а много шансов, выпускается серия «Как найти своего мужчину» — это истории о женщинах, не знающих, какому из двоих своих пылких поклонников отдать предпочтение. Если же семейная жизнь у читательницы складывается не совсем благополучно, она сможет по достоинству оценить серию «Иметь и дорожить» — в этих книжках повествуется о переживающих семейный кризис парах, которые благодаря умной и нежной жене блестяще разрешают свои проблемы.
Внимательно следящие за сбытом своей продукции издатели не могут, разумеется, оставить без внимания важную часть массы покупателей, которую составляют негры и другие этнические меньшинства. Главный элемент, отличающий романы, посвященные «сердцам темнокожих», — это цвет тела героини: оно обычно не молочно-белое, а шоколадного оттенка. К тому же такая героиня никогда не влюбляется в белокурых и голубоглазых мужчин (расовых проблем авторы подобных литературных произведений тщательно избегают).
Наконец, прекрасные позиции завоевывают сейчас так называемые исторические «розовые» романы. Во-первых, они годятся на любой вкус, а экзотика, морские приключения, военные действия и пограничные конфликты, служащие гарниром к любовной интриге, и от реальной действительности помогают уйти, и делают эти книжки несколько пикантнее традиционных «розовых» романов.
«Хайпинг» и его изнанка
«Книга рекордов» Гиннеса лишь подтверждает мнение, что писатели бывают разные. Согласно этому знаменитому сборнику эксцентричной статистики, самый плодовитый автор оставил миру 904 романа. Другой полюс покорил неудачник, чья единственная рукопись была отвергнута издательствами 109 раз.
Сара Хэррисон чуть не побила этот второй рекорд. Позывы к общению с человечеством художественной прозой мучили ее с 15 лет. Еще тогда она запиралась в дальней комнате наедине с горой школьных тетрадок. Сначала исписанные тетрадки складывались на чердак. Потом хлынули потоком в редакции и издательства. В конце концов рукописи вновь возвращались на свое ложе из чердачной пыли.
Прошло 18 лет…
«Потрясающе! Роман гонит вас по страницам со скоростью, на которой можно свернуть себе шею!»
«Триумфальный бестселлер о любви, скорби и войне! Лучший роман 1980-х годов!»
Это о книге Сары Хэррисон «Цветы полевые». Чудо свершилось! Читающая Британия возбуждена новым литературным явлением чуть ли не как высадкой марсиан. Мало кого интересует, родился ли новый талант. Родился бестселлер — вот что главное! Школьная тетрадка с чердака вознеслась на Эверест коммерческого успеха. Вот он, Его Величество Счастливый Случай!
…На моем столе — стопка магнитофонных кассет. Несколько часов интервью с теми, кто причастен к изданию «Цветов полевых». Сведенные воедино, эти звуковые документы дают поразительную, поистине уникальную возможность заглянуть в «творческую лабораторию», где создается современный западный бестселлер.
Действующие лица этой были из современной литературной жизни Британии:
Итак, я нажимаю кнопку магнитофона. Тсс! Таинство рождения бестселлера творится на наших глазах.
О римских легионерах. О девушках-посудомойках. О чем я только не писала! После университета устроилась в женский журнал «Уименз оун». Тогда меня одолевали видения, будто я смогу стать звездой журналистики. На самом деле это был холодный, суровый урок, что собственно литературное творчество — лишь сахарная пудра на торте. Сам торт испечен из кое-чего совсем другого…