Изгнанники в лесу

Между тем Леон успел пробежать мост, с которого дон Пабло снял его на берег и приказал бежать что есть силы домой. А сам намерен был не бежать, а заняться кое-чем другим. Дон Пабло знал, что разъяренные животные переберутся через мост с такой же легкостью, как это сделали бы белки, и, не раздумывая, он принялся рубить его, чтобы уничтожить и оставить бездну между собой и кровожадными врагами. Он взялся за топор, все мускулы его напряглись, удары следовали с невероятной быстротой. Вот дерево уже глубоко подрублено, вот уже слышно, как оно трещит, как вдруг, к всеобщему ужасу, ягуары показываются на противоположном берегу. Дон Пабло удваивает усилия. Один ягуар уже на мосту... Вот он остановился; топор продолжает стучать. Ягуар делает прыжок, когти его раздирают кору. Он уже на середине моста, который шатается под ним... Еще удар топора, и дерево падает со скалы, увлекая с собой ягуара в пенистые волны, где он разбивается об острые выступы скалы. Это самка, меньшая из двух, исчезает в глубине пропасти. Но вот появляется самец. Он видел, как его подруга обрушилась вместе с деревом в бездну, и, казалось, понял то, что произошло здесь. Это было видно по его бешенству, по его отчаянной решимости. Быстро, единым взглядом, он измеряет расстояние, которое отделяет его от врага. Что ему теперь до опасности, которой он подвергает себя! Ягуар ни перед чем не остановится, он хочет отомстить за самку или погибнуть. И вот он немного отступает назад, останавливается, подбирается для отчаянного прыжка... Гуапо ждет его на другом берегу. Ягуар прыгает. Словно стрела, пролетает над бездной и цепляется когтями за берег. Тело его висит над пропастью, но он тем не менее уверен, что жертва не уйдет от него. Еще усилие гибкого и сильного тела - и горе индейцу, на которого обрушится этот зверь, жаждущий крови и мести! Но и Гуапо, в свою очередь, тоже бросается вперед и наносит страшному противнику удар в голову. Удар получается неудачным. Ягуар взмахнул лапой и когти вонзились в ногу индейца. Нет сомнения, что Гуапо был бы сброшен этими когтями в бездну, если бы в то же мгновение не раздался выстрел из пистолета, приставленного к самой голове зверя. Мертвый ягуар полетел в пропасть.

Дон Пабло взял на руки своего верного слугу и отнес домой, где донна Исидора перевязала глубокую рану, нанесенную ягуаром.

XXXII. Плот

Это было самое сильное из потрясений, которые испытали наши изгнанники с того времени, как поселились в лесу. Но тем не менее они были довольны последствиями, которые повлекла за собой ошибка Леона: благодаря ей они отделались от ужасного соседства, и Гуапо уверял, что теперь им нечего более опасаться ягуара, так как, вероятно, в окрестностях других не было. Но, зная бродячие наклонности этих животных, наши колонисты не могли считать себя в полной безопасности и потому решили принять все предосторожности.

Маленькие ягуары, которых Леон принял за кошек, остались на другом берегу, где без всякого сомнения скоро стали бы добычей волка, орла или коршуна, быть может, даже и муравьев. Гуапо перебрался вплавь через реку, нашел ягуарят, убил и, связав вместе, принес домой. Он собирался что-то сделать из шкур.

Однажды Леон и индеец отправились на свою обычную работу, как вдруг до них долетел какой-то шум. Они направились к тому месту, откуда доносился этот шум, и увидели на ветвях не очень высокого дерева дюжину маленьких обезьянок, которые сплелись вместе и держались одна за другую своими цепкими хвостами, по всей вероятности, для того, чтобы согреться. Леон и Гуапо бросились к ним и схватили трех или четырех, прежде чем бедные малютки успели убежать. Но колонистам удалось сохранить только одну, остальные вскоре умерли. Это было прелестное маленькое создание, настоящий саймири, или обезьяна-белка, называемая также тити. Шелковистая шерсть ее была оливково-зеленого цвета, а большие выразительные глаза то наполнялись слезами, то блестели радостью, как глаза ребенка.

Наши каскарильеры трудились еще целое лето. Хинных деревьев было в избытке, и они росли так близко, что можно было собрать много коры. Семья отличалась замечательным трудолюбием, все работали не покладая рук.