Изгнанница для безликих_многомужество (СИ)

Следующий час был наполнен новыми приятными и не очень открытиями. Пока Рем с несколькими добровольцами хоронил наверху собранные кости, мы приступили к проверке коробок. В большинстве из них было что-то зловонное, сгнившее и мало похожее на еду, но, когда подобрались к отсеку с консервами, я смогла выдохнуть. Здесь были сотни паллет, перетянутые пленками, тысячи баночек: тушенка, рыбные консервы, овощные. В крупах, к сожалению, развели бурную деятельность насекомые, да и уцелевших пачек почти не было, но безликие убедили меня, что их желудок может перетравить что угодно, лишь бы было что.

В конечном счете, улов был. И неплохой. На месяц экономного питания нам бы всем точно хватило. И даже если продукт в самой железке испорчен, стоит попытаться термически обработать еду, чтобы можно было ее все равно съесть.

Пустого места кругом было много, и мы решили пока здесь обосноваться. В конце концов, лучше, чем под открытым небом на ветру, но были свои загвоздки в виде сырости, смрада и слизняков, правда, некоторые представители вида безликих без отвращения поджаривали их и ели, и я оптимистично предположила, что с такой находчивостью с новыми запасами мы протянем больше месяца.

А значит, есть время, чтобы продумать план соединения с человеческой Общиной. Мы поможем им, а они нам.

По-настоящему зимние холода пришли слишком быстро, хоть и вполне ожидаемо. Наступил декабрь. Уже через несколько дней освоения нами нового места, выпал первый снег. Он показался мне каким-то волшебным действом, как было в ту последнюю зиму, пятнадцать лет назад. Я даже смогла почувствовать детскую радость ожидания Нового Года. Под тоннельным входом осадка замело не меньше нескольких сантиметров, температура воздуха ощутимо понижалась и даже греющие шерстяные носки спасали с трудом, особенно с учетом того, что мы находились в сыром подвальном помещении, куда не поступали прямые лучи Солнца.

Я утеплялась, как могла, куталась в теплую одежду, все время спала в обнимку с мужьями по очереди, иногда даже с несколькими. Неприятно, но о бурной, славной личной жизни в этом месте пока стоило забыть. Звуки в закрытом помещении разлетались повсюду гулко, был слышен каждый шорок, доносящийся с того конца склада. А безликим, к тому же, было характерно крайне тихое поведение и улавливание любого шума, даже самого незначительного на подсознательном уровне.

Жизнь шла размеренно и неторопливо, даже в какой-то степени стала привыкать к сотням безликих, окружающих меня, запоминать их, некоторых различать по голосу, однотипным мыслям или лицу. Относилась словно к взрослым детям. И ими они и были. Особенно подобные сравнения закрадывались, когда замечала, как парни пытаются поймать мои светлячки, летающие повсюду для освещения. И даже краем уха слышала, что у них некое соревнование — кто больше поймает, тому в следующем году повезет с моим вниманием и благосклонностью.

А я лишний раз для себя подчеркивала, что всем этим мужчинам нужно женское внимание, которое я не могла дать даже частично. Я располагала только своей энергией, которая укрывала детей бездны от влияния холода тьмы. И только. Но надеялась убедить своих соотечественниц, показывая на своем примере, насколько эти представители сильного пола заботливы и аккуратны в отношении к женщинам. Мне кажется, такой союз выгоден обеим сторонам. Если не брать в расчет мужчин, рожденных людьми, а не безликими. В таком случае проблема назревает. И большая. Это не налезает на патриархальные устои человеческого общества, не все мужчины будут согласны быть одним из толпы, а не единственным. А в вариации с дружбой наших видов другой расклад вряд ли возможен.

Я искренне надеялась показать земным девушкам их добрые, чуткие души, а безликим, в свою очередь, прекрасные стороны человечества, о которых они даже не догадываются. Даже спустя все эти года я знаю, что в моменты отчаяния люди могут поднимать головы, проявлять лучшие качества: добродушие, эмпатию, отвагу. Чего только стоит поступок Джефа. Я не устану считать его своим собственным героем.

— Кли, — окликнул меня едва знакомый голос в один из череды дней, повернувшись на звук, обнаружила спешащего ко мне безликого, того самого, у которого неделей ранее для побега Алекса мы отобрали плащ, я запомнила его по юношеским чертам лица, — простите, что так бесцеремонно, но мне есть что рассказать. Это важно.

— Внимательно слушаю, — кивнула я, с серьезным видом остановившись на полпути к нескольким ведрам с водой, которые Рем с Элимом притащили сюда, обнаружив в нескольких километрах отсюда родник.

Ветер свистел и завывал с верхнего прохода, дуновения промозглого ветра хорошо чувствовались даже здесь, внизу. Кажется, где-то неподалеку еще была открытая дыра, иначе сквозняка бы не образовывалось.

— Что-то странное назревает. По ночам, пока все спят, группа из пяти безликих во главе с Алексом выбираются наружу. Я не знаю, что они там делают, но это кажется мне подозрительным, несмотря на то, что они всегда возвращаются до рассвета. Я так понимаю, вы не в курсе.