Изгнанница Муирвуда

— Говорю же вам, никогошеньки не видал, почитай уж три дня один брожу, вот разве что вас повстречал. Что я, врать буду? Лесоруб я, валю себе лес потихоньку, никого не трогаю. А вам лесоруб не нужен? Я и дрова колоть могу, у меня рука легкая…

— Помолчи! — грубо приказал кто-то. — Болтун!

— Как скажете, господин мой, как скажете. Мое дело маленькое, только ведь солдаты кострами не брезгуют, а где костер, там и дрова надобны. А уж я колоть умею, вы обуться не успеете, а у меня уж поленница готова…

Майя не смогла сдержать улыбки. Джона Тейта схватили, а он нашел способ их предупредить и стал болтать как можно громче.

— Молчать! — оборвал другой голос.

Аргус зарычал.

Майя попыталась схватить его за ошейник, но Аргус юркнул в густые заросли папоротника и бросился к хозяину.

— Собака! — закричал кто-то.

Кишон вполголоса выругался.

За спиной хрустнула ветка. Выхватив кинжал, кишон развернулся, но тут что-то просвистело в воздухе и ударило его в голову. Кишон упал и остался лежать. Майя бросилась на колени рядом с ним и перевернула бесчувственное тело. Она боялась увидеть стрелу, но стрелы не было. Кишон лежал неподвижно.

Снова раздался свист. Что-то ударило Майю в висок.

В глазах у нее потемнело, и девушка без крика упала в папоротник рядом с кишоном.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Дагомейский Проглот

Майю разбудила пульсирующая боль в виске. Еще прежде, чем ей удалось открыть глаза, девушка ощутила сильную качку, которая не позволяла понять, где верх, а где низ. Руки Майи были туго стянуты в запястьях, локти притянуты к телу, щиколотки связаны. Майя рванулась было из пут, но тотчас же взяла себя в руки и совладала с охватившей ее паникой.

Ее ложе раскачивалось из стороны в сторону. Недоумение Майи длилось недолго: она поняла, что ее несут на импровизированных носилках, сделанных из двух длинных палок или шестов с натянутым между ними одеялом. Один носильщик шел впереди, другой сзади. Майя моргнула. Небо успело побледнеть, лес наполнился фиолетовыми тенями. Процессия вилась между деревьев, а вокруг нее шелестели Бесчисленные. Они были повсюду.

Майя заставила себя успокоиться и сосредоточиться. Она не беспомощна: у нее есть магия. Сейчас она призовет…

Тут Майя поняла, что кистреля у нее больше нет.

Так вот почему Бесчисленные так льнут к ней — у нее нет больше защиты против них! Их привлекает беспомощность жертвы. Бесчисленные вились в сумерках вокруг, и она слышала их мысли: они ждали темноты, они готовились напасть, насладиться ее страхом, проникнуть ей под кожу, лишить ее воли и заменить ее своей собственной. С каждым ударом молота в груди ужас подступал к горлу, и Майя, не выдержав, отчаянно забилась в путах.

— А, очнулась, — проворчал один из солдат.

— Ты, девка, лучше молчи, — посоветовал другой. — Будешь болтать, так у нас кляп есть. Сам велел.

Майя изогнулась, пытаясь пересчитать солдат. Ей удалось увидеть дюжину или чуть больше, все — в мундирах Дагомеи. За носилками, спотыкаясь, брели кишон и Джон Тейт. Руки им сковали, а к оковам привязали веревку. У кишона половина лица была залита кровью. Заплывший глаз испытующе уставился на Майю, но кишон не произнес ни слова. Лицо его было бесстрастно, словно вырезанное из камня. Майя поняла: он планирует побег.

Джон Тейт шел, уныло понурив голову. Оружия у него не было. Как ни странно, пса солдаты пощадили, и Аргус трусил рядом с хозяином, поджав хвост. Пасть собаки была перевязана ремешком. При виде целого и невредимого Аргуса Майя облегченно вздохнула, однако тут же напомнила себе: пусть ее друзья живы, будущее их может быть ужасным.

Бесчисленные ликовали, упиваясь ее поражением и беззащитностью.

— Вы нашли ее? — спросил голос откуда-то спереди. Майя вывернула шею, пытаясь разглядеть говорившего, но у нее ничего не вышло. Качка прекратилась.

— Так точно, капитан. Охота увенчалась успехом. Мы ее загнали.

— Значит, мы опередили Корриво. Она жива?

— Так точно, капитан. Все как приказал его величество. Она потрепана, но невредима. А с предателями что делать? — сплюнул солдат.

— В петлю. На заре. Они нам дозор перерезали, забыл? Уведите. Не кормить. Охранять как зеницу ока. За попытку побега — убить на месте. Медальон у вас?

— Вот он, капитан.

Зашуршала цепочка, и кистрель лег в руку капитану. Бесчисленные возликовали, кольцо их сжалось, рыла с фырканьем тыкались в грубую ткань носилок. У Майи похолодело в животе.

— Поставьте ее.

Носилки опустились на землю. Один из носильщиков рассек кинжалом веревку, которая связывала ее щиколотки. Двое солдат поставили Майю на ноги. Она пошатнулась. Кто-то придержал ее, не дав упасть. У капитана в руках был факел, и в свете огня Майя разглядела светлую бородку и кривые зубы. Капитан поднял факел повыше и с нескрываемой неприязнью впился глазами в Майю. Свисавшая из кулака цепочка кистреля ярко блестела, отражая пламя.

— Ее правда хочет видеть сам король? — с любопытством спросил кто-то из солдат.