Изгнанные в облака. Вторая часть

Я побежал в свою пещеру. Навстречу мне попадались самые разные люди. Меня останавливали и обнимали. Женщины, старики и дети норовили коснуться меня. Я забежал в пещеру и бросился к своей подушке. Пес наклонил голову и смотрел на меня. А затем бросился стремглав ко мне.

– Отвали Шопик, – я пнул собаку в сердцах и достал из подушки остатки записной книжки профессора. Только я сейчас смог оценить размеры бедствия. Не хватало страниц. А затем побежал обратно. По пути я забежал к Фью. Девочка лежала на полу под балдахином. Покрасневшая и потная. Около нее уже сидел Эгн.

– Как она?

– Вот сейчас, проверяю, постараюсь быстрее всем дать лекарства, – он улыбался. – Там все что надо. Вы молодцы, вы справились. Жалко Баньяна. Он герой.

Я, кивнув, подошел и поцеловал в потный лоб девочку, а затем вышел прочь. Все так же, с сопротивлением преодолевал людей, которые хотели меня остановить и обнять, я шел в сторону шлюпа. Каждый шаг давался с большим трудом. Он словно отнимал у меня жизнь. Я оглянулся. Бежать. Просто бежать. Но оглянувшись перед собой, я увидел горящие глаза людей. Женщины улыбались, мужчины хлопали по плечу. Это дало мне сил, все также мрачно продолжить шествие назад. Туда, где меня ждала смерть.

Словно из ниоткуда возник Ука и обнял меня. И прижался головой к груди. Не отпуская, мальчик проводил меня до самого шлюпа.

– Держись Ука, – сказал я, перед тем как сесть в шлюп. – Наверное, ты меня больше не увидишь. Но, передай мудрецу, что я обманул этих людей. Скажи, чтобы он принял меры. И ни в коем случае не соглашайтесь уезжать с ними, если они вам предложат. Понятно. Это очень опасные люди.

– Я понял брат, может, останешься, – Ука посмотрел на нас. – Плевать на них. Мы горцы, мы им задницу, надерем, если что.

– Я знаю. Прощай Ука.

В ответ Ука ударил себя в грудь и скрестил руки на груди. Я повторил этот жест, означающий братство.

***

– Что это? – поинтересовалась генерал Жиль, держа лохмотья записной книжки. Она сидела на белом кресле в рубиновом мундире.

– К сожаленью, собака в моё отсутствие потрепала книжку, – я наклонил голову. – Страниц не хватает, наверное, ветром унесло. В племени, где я живу, нет такого слово понятия как воровство.

– Что? Собака? В жизни не встречала более безумного объяснения, – теперь она встала, и, приблизившись, встала напротив меня. Глаза ее горели. Сексуальный айсберг пошел на сближение с кораблем, чтобы протаранить его и пустить ко дну.

– Ты в своем уме?

– Простите госпожа, я облажался.

– Ты не облажался, ты понимаешь, что с тобой будет? Ты знаешь, что я с тобой сделаю? Ты представляешь, на что ты себя обрек?

Глаза ее горели таким огнем, что впору было отложить в штаны кирпич и начать строить дом.

Я, задыхаясь, покачал головой, пытаясь выдавить слезу. Но груди было тесно от предчувствия того, что Жиль меня задушит прямо сейчас.

Она, впрочем, развернулась и начала ходить по рубке взад-вперед.

– Есть ли шанс найти страницы?

– В…в…вряд ли.

– Ты знаешь, что это значит?

– Нет.

– Поедешь в Шантал.

– Генерал, – воскликнул полковник Иеркей, – Вы так и оставите лекарства этим горцам? Он не выполнил обязательств.

– Поэтому он и поедет с нами, – раздраженно отвечала Жиль. – Главное, что он принес записную книжку. Может этого будет достаточно. Тогда мы его отпустим. Мне даже не придется его убивать.

Иеркей подошел и печально уставился на рванье в руках генерала.

– Весьма сомневаюсь, – покачал он головой. – Уведите его и под замок.

***

Лью больше не появлялся. И, в конце концов, я решил, что он бесславно погиб в борьбе с местными антивирусами. Меня вновь заперли в той же самой каюте. Примерно три раза в день дверь отворялась, и два угрюмых сержанта приносили мне еду. Один уносил прежний поднос, другой целился в меня стволом.

Сутки пролетали незаметно. Я чувствовал дребезжание могучей машины, в недрах которой происходили реакции. Иногда тряска становилось очень сильной. И меня подбрасывало на койке. Впрочем, такие моменты происходили редко – пару раз в сутки.

Это произошло в полночь, судя по показаниям настенных часов. Дверь открылась, и я увидел молчаливого худого сержанта, который приносил мне еду. Он был без оружия.

– Одевайся, пойдешь со мной, – бросил он.

Меня повели по узким, извилистым коридорам гравитолета, перепрыгивали через высокие пороги, поднимались по лестницам. Дверь наружу открылась. Полная луна заливала мерцающим светом верхнюю палубу. Тонкий луч касался строгой линии женского силуэта. Это была генерал Жиль, которая стояла спиной ко мне. Облака поплыли по палубе и слегка обволокли мои колени. У меня сперло дыхание.

Сержант оставил меня и покинул крышу. Дверь закрылась. Генерал Жиль развернулась ко мне. На ней был черный мундир без знаков отличий. И белый амулет на шее.

– Хочешь есть? – спросила она и показала на накрытый стол. Тарелка с фруктами и всевозможные морепродукты, и разрезанный лимон. Я деловито уселся и приступил к трапезе.

– Бум Чпок, – генерал Жиль подошла и начала давить лимон мне в блюдо, а затем облизала, словно украдкой свой длинный палец. – Как ты в это вляпался?