Изгнанные в облака

Старик говорил на пунтлике – всемирном языке с некоторым акцентом. Впрочем, как и все пожилые люди, что когда-либо разговаривали на языках своих матерей. А потом начали изучать один язык. В принципе это не бросалось в глаза.

На краю крутой сопки, профессор остановился. Он вылез из машины и вздохнув начал вглядываться в горизонт. Автомат шел старику. Сейчас он опирался на него, любуясь искрами от огня. Облик этого седовласого старца кричал таким мужества, что я даже не заикнулся о том, что огонь может привлечь роптов.

– Трудно даже представить, чтобы мы делали без вас, – сказала Зети. – Вы наш добрый ангел.

Профессор заулыбался.

– Знали бы они, как много я много я имел дел с поддонками, то, наверное, они бежали без оглядки… Кстати, что у вас за проблемы с этими типами?

– Ничего, просто мы спрятались на крыше, – я смотрел в горизонт. – Они требовали спуститься, а потом начали вырезать сваркой люк на крышу…

Старик не слушал меня. Вместо этого он прикрыл глаза.

– Надо было отдать бабу, побаловались и отпустили бы, – старик чихнул.

– Что? – возмущенно воскликнула Зети, и плотно сжав губы процедила. – Ваши манеры опережают ваш язык на полкорпуса.

Старик развел руками. А потом уставился на меня своими хрустальными глазами.

– Мне нужно сделать небольшую операцию.

– Операцию, – поразился я. Оглянулся. Вокруг ни души.

Зети и Фью стояли в тени машины.

Старик пошел к машине. Он достал и расстелил на земле клеенку. Рядом он разложил какие-то инструменты – ножницы, скальпель, нитка с иголкой. И сам сел на нее сверху.

– Дамы отвернитесь, – велел профессор. Девочек не пришлось долго уговаривать.

Старик повозил пятой точкой по клеенке.

А потом отогнул свою рубашку. Живот красный и опухший. В районе пресса торчала шишка. Она явно выделялась.

– Что это, волынка меня разрази, – вскричал я.

– Манакский червь. Держи, – профессор протянул мне скальпель.

– Что? О нет, я не притронусь, – вскричал я.

– Слушай гад ты эдакий, если ты мне сейчас не вырежешь эту тварь, я подохну. Ты понимаешь. А если я подохну, то наши добрые друзья нас догонят.

Профессор кивнул в сторону горизонта.

Я взял скальпель.

– Возьми бутылку и вымой руки в спирте, потом одень перчатки, – сказал профессор.

– Пожалуйста, может вы сами, – заскулил я. – Как вы это подцепили?

– Я сам ее внедрил.

– Что?

– Мне 70 лет, я не смог бы проехать и тысячи миль, – объяснил старик. Эта тварь – паразит, внедряясь в тело человека, дает ему силы и молодость, так сказать. Но не бесплатно. Если ее вовремя не убрать, можно подохнуть. Он как раз созрел.

Я взял в руки скальпель. И поднес к телу. А потом отстранил.

– Она большая, – сказал я.

– Конечно большая, она выделяет столько гормонов, что я могу обрюхатить сотню баб, и твою даже.

– Я не его, – крикнула Зети. – А вы обрюхатьте лучше вашу бабушку.

– А если она на меня нападет?

– Не нападет, – заверил старик. – Хотя нет. Может. Но тебе надо ее затоптать.

Я с сомнением посмотрел на свои порванные кроссовки. Из дырки торчал большой палец.

Я поднес скальпель и увидев, что шишка начала шевелиться с криком отшатнулся.

– Чпок, – спокойный голос Зети, отрезвил меня. – Они едут. Придется тебе зарезать этого уважаемого дона и самому сесть за баранку.

Я взглянул на горизонт. И уверенно подступил к старику.

– Втыкай, – сказал он. – И наследуй.

Старик засмеялся.

Выдохнув, я деревянной рукой совершил тычок. Скальпель вошел в тугую плоть.

Старик закричал нечеловеческим криком. Раздался девичий писк.

– Вот дуры, я сказал не смотреть, – закричал старик. – Режь, дальше.

Я не заметил, что тоже присоединился к всеобщему ору. И начал опускать лезвие ближе к телу. Из раны начала сочиться что-то похожее на кровь. Но оно больше напоминало желатин. А потом что-то огромное с обилием ножек и белое вырвалось на свободу.

Увидев червя, старик заорал еще больше, а я не придумал ничего лучше, чем пнуть его левой ногой. Червяк возвысился из раны и закачался.

– Бей, бей суку, – закричал старик.

_Я ударил еще раз. И почувствовал, что-то мягкое легло под носок. Словно бы я бил по воротам. Червяк полетел и упал на землю. Он ошарашенно упал в траву, а потом приподнялся, раскрывая черные шипы. Они придавали ему поистине грозный вид.

Щенок устремился на него, грозно тявкая. Но когда червяк раскрыл пасть, поневоле отшатнулся.

– Тьфу, не подходи, – крикнула Зети. – Тьфу.

Червяк повернулся в сторону девушку и запищал. Он издавал самый отвратительный звук в моей жизни. Я почувствовал рвотный рефлекс.

– Пошла в жопу тварь, – закричала Фью. Конечно, из ее уст это звучало особенно умилительно.

– Не отвлекайся, очисти рукой, все, что там есть, потом лей спирт, – закричал старик.

Я повиновался. И старался не посматривать в сторону червя, что фыркал и плевался.

– Я смотрю, – успокоил меня старик, нацелив на червяка автомат. – А теперь зашивай.

Я начал зашивать, протыкая плоть легко, без единого сопротивления. Слизь сочилась между пальцами. А старик, выпучив глаза, пытался удерживать автомат. Я не успел сделать даже первый стежок, Зети заменила меня. А я начал блевать на сырую землю.

***