Изгой

Желающих тут ночевать не имелось, и мы разворачиваем повозку назад – к нашему прежнему лагерю. Ничего, в повозке лежит охапка сена, есть пара-тройка теплых плащей – ими и накроем нашего сыщика. Да и Край, скорее всего, рядышком приляжет, согреет. Вон, даже и сейчас он присел рядом и делает вид, что охраняет спящую.

М-м-да… своеобразная манера колдовать… Это ещё хорошо, что они тут водки не знают! Представляю себе утренний подъём такого вот мага… магички… Как шарахнет с бодуна чем-нибудь!

Костер разожгли на старом месте, и мой помощник начал хлопотать над приготовлением похлёбки. Это правильно, у нашей девушки поутру аппетит будет – будь здоров!

Перекусив, Ларс вытаскивает из повозки попону и укладывается около костра. У него тоже нервы не железные, пусть парень отдохнёт.

По уму – так надо бы выставить дежурного. Как-никак – а неподалёку такая разборка недавно произошла. Но, скорее всего, бандиты вторично сюда не придут – чего они здесь потеряли? Да и наш четвероногий сторож спит чутко и вовремя гавкнет, если что-то почует.

И тем не менее, взведённый арбалет занимает место рядом со мной. А я, в свою очередь, под повозкой. Стрелять я и отсюда смогу, если припрёт.

Странное дело, но сон был абсолютно безмятежным – как у младенца. До утра я даже ни разу глаз не приоткрыл.

Глава 3

Разбудила меня возня наверху и недовольное ворчание пса. Что, наш сыщик соизволила глаза продрать?

Точно – сверху свешивается нога в сапоге.

Значит, вполне себе в нормальном состоянии, сапоги-то я с неё вчера сам снимал. Нашла, обулась – стало быть, голова работает.

Нога вытянулась, коснулась земли – и тут девушку натурально повело в сторону.

Выскакиваю и вовремя подхватываю её под руку. Успел, удержалась…

– Есть хочешь?

– Быка бы сожрала, наверное…

Костер слабо тлел, а неподалёку от него, завернувшись с головою в попону, безмятежно дрых мой помощник. Указываю на него, и прикладываю палец к губам, мол, тише! Пусть поспит!

Дана кивает и опускается на сложенные дрова – Ларс их сюда столько натаскал…

Подкидываю хвороста, раздуваю угли – и пламя тотчас же охватывает вязанку. Теперь, чуть погодя, можно и дровишек подбросить. Вешаю над костром – на заранее вбитых в землю рогульках, перекладину с котлом. А в нём – похлёбка, заготовленная ещё вчера вечером. Надеюсь, за ночь она настоялась.

Подсаживаюсь рядом с девушкой – только не на дрова, а на предусмотрительно прихваченное из-под фургона одеяло. Кто его знает, какие там у неё соображения могут возникнуть по этому поводу?

– Как-то ловко у тебя всё получается… – замечает она. – Будто давно вот так вот разъезжаешь.

– Приходилось… – пожимаю плечами. – Не всю же жизнь у горна стоять?

Она осматривается, зябко подергивает плечами, утро ведь… холодновато пока. Пришлось прогуляться к повозке и притащить оттуда ещё одно одеяло.

За это время наша магичка успела быстро сбегать к ручью, откуда вернулась ещё более озябшей – но с уже вполне осмысленным выражением на морде лица.

Накинув на плечи одеяло, она устраивается на прежнем месте.

– Кстати, кто с меня вчера сапоги снимал?

– Я, кто ж ещё-то?

Или надо было так всё и оставить? Долго бы она тогда тут поутру ковыляла бы…

– Спасибо.

– Да, не за что… Уж очень крепко ты спала.

– Это не сон. Как тебе объяснить…

Да, уж как-нибудь попробуй, мне, откровенно говоря, это было бы весьма интересно. Но вслух ничего не говорю, только плечами пожимаю. Мол, как хочешь – так и понимай.

– Видишь ли… Когда снимаешь чужое заклятие, это требует очень большого расхода сил… – она прикусывает губу. – А особенно – когда снимаешь т а к о езаклятие…

Как выяснилось из последующих объяснений, мы столкнулись с чем-то весьма редким и непростым.

Обнаруженная мною восьмилучевая звезда являлась составной частью сложного заклятия. Оно связывало воедино четыре чувства – слух, зрение, осязание и обоняние. И четыре части света. В оконтуренном таким образом квадрате никто – и ни с какой стороны, не мог ничего услышать, увидеть, унюхать и почувствовать. Даже, если бы и прошёлся прямо по лежащим телам. Более того, все неприятные и неизбежные последствия нахождения там изрядного количества мертвых тел – внутри этого квадрата каким-то образом и запирались. Так что любой, рискнувший данное заклятие снять – неизбежно получал на свою голову весь накопившийся негатив. Для какого-нибудь деревенского колдуна это могло бы стать и вовсе печальным подарком – копыта отбрасывались почти гарантированно.

Да уж… как вспомню воду, превращавшуюся в мутную жижу…

– Сил это потребовало… очень много, я на такое даже и не рассчитывала. Одно дело – ненадолго сделать скрытое видимым. Это трудно, но относительно безопасно. И совсем другое – убрать заклятие совсем. К сожалению, это стало понятно далеко не сразу – тут поработал очень сильный маг! Который, между прочим, и это тоже учёл. И принял меры против слишком любопытных. Но прерывать процесс снятия заклятия нельзя! Могилу можно начинать рыть прямо сразу – и на этом же месте.

– А вино – оно, что, помогает?