Изгой

Дальше мы без лишних слов продолжили эту битву на шпагах и Alikis стала полноценным победителем, поскольку она нанесла мне множество «смертоносных» ударов, от которых, если бы я был обычным человеком и это были настоящие мечи, я бы упал сразу. А сама бунтарка получила лишь небольшую царапину на боку, никак не угрожающей жизни. Я ещё больше поразился её предчувствию, хотя тогда, когда мы её впервые встретили, я думал, что она просто знала подвох моих стрел и заранее отступила. Но сейчас я полностью удостоверился в том, что Alikis умеет вести бой и у меня не было больше сомнений насчёт её редкостного предчувствия.

Шпаги просто растворились, поскольку это была моя магия и благодаря этой магии я не ношу с собой оружие, и Alikis просто села на землю, любуясь закатом и отходя от азарта битвы.

— Неплохо справляешься. — я похвалил её, садясь рядом.

— Спасибо. — Alikis неловко, но искренне улыбнулась, смотря мне в глаза.

— У кого же ты научилась этим приёмчикам? — спросил я, вспоминая, как она искусно наносила удары и уходила от моих.

— Учитель научил меня обращаться с оружием, когда заметил, что я увлекаюсь этим делом. Но он всегда говорил, чтобы я не хваталась за оружие без дела и без серьёзного повода. Поэтому единственной практикой для меня были чучела, иногда дети воинов и сами воины, которые видели, как я орудую мечом. И у меня был только один настоящий бой, тогда во время Глобального пожара. — Alikis потёрла щеку со шрамом, смотря в даль.

— А разве монахи умеют обращаться с оружием? — удивился я, осматривая храм.

— Учитель был когда-то воином, но предпочёл мирную жизнь. И до того момента, пока он не уехал сюда, Учитель проводил время со мной в Великой Библиотеке.

— Он был заинтересован тобой, когда увидел, как ты играешь с Фениксом?

— Нет. Я просто принесла ему книгу про монахов, когда он готовился принять монашество, и у нас завязался разговор, после этого Учитель каждый день приходил ко мне и мы вместе занимались изучением чего-либо. Это уже он потом увидел, как я разговариваю с Фениксом, и с большим усердием занялся моим воспитанием. — вздохнула бунтарка. — Потом Учитель уехал и я сама продолжила занятия.

— А почему он зовёт тебя «птичкой»?

— Не знаю. Так у него повелось. А Дитём Огня Учитель начал называть меня за мою магию.

— Ясно. — я осмотрелся, оглядывая все здешние красоты. — И собираешься ты сюда возвращаться, когда всё кончится?

— Ещё бы дожить… — вздохнула Alikis и пожала плечами. — Учитель прав, когда сказал, что я вряд ли смогу остаться здесь, чтобы исполнять Монашеский Устав… Поэтому мне всё равно придётся скитаться дальше…

Alikis опустила голову и съёжилась. Я молча осмотрел её и потом, обхватив бунтарку за плечо, прижал к себе… Alikis вздрогнула, но сопротивляться не стала. Почему я это сделал?

Через некоторое время, когда совсем стемнело, я нехотя отпустил её, хотя рядом с ней было непривычно уютно. Она сконфужено покосила взгляд в сторону.

— Пошли, уже темнеет, здесь переночуем, а наутро пойдём дальше. — встал я, протягивая ей руку.

— Я пока здесь посижу… — неловко ответила Alikis, смотря на отблески заката.

— Как хочешь. — я пожал плечами и пошёл к храму.

— Мне показалось или нашёлся огонёк, способный расплавить твой металл? — с улыбкой спросила Виктория, стоящая с Визером у выхода, которые походу уже давно наблюдали за нами… Я от неожиданности чуть не подпрыгнул, потому что в тот момент оглядывался на Alikis.

— Что за чушь? — я попытался казаться собранным и быть полностью безразличным к Alikis.

— Признайся, она тебя чем-то зацепила. — улыбнулся Визер, подхватив идею Вики.

— И это говорят те, кто до сих пор не могут признаться друг другу в чувствах и постоянно просят меня устроить им ситуацию, чтобы они это сделали. — усмехнулся я, не желая оставить их задумку без ответа.

— Что?! — Виктория и Визер поражённо посмотрели друг на друга и потом отвернулись, краснея. Даже мертвецкая кожа Визера набрала некий румянец, и он неловко протянул руку к руке Виктории, она неловко взялась за него.

— А если быть честным. — усмехнулся я, чувствуя вкус расплаты, но потом успокоился. — Что-то в ней действительно есть, осталось понять, что именно.

Мы пошли в храм, где нас ждал ужин. Бунтарку я больше в храме так и не увидел, поскольку она решила ночевать на улице, несмотря на все приглашения. Перед сном я помолился Аргесу (Богу честной войны, моему покровителю, который и даровал мне бессмертие в «Войне Богов»), чтобы он помог нам спасти Империю. Визер и Виктория тоже помолились своим Богам (это нейтральный храм и здесь можно молиться любым Богам), но большую часть времени эти голубки неловко, но нежно ворковали.