Изгои

Он жил легко: менял девиц, не задумываясь, питался только в ресторанах, имел стильную квартиру, обставленную в европейском стиле. Он редко ночевал в ней. Чаще снимал на ночь валютную подружку и проводил время в номере гостиницы, чтоб не высвечивать свое жилье.

К девицам не привыкал и не привязывался. Ни одну не пустил в сердце. Расставаясь утром, не назначал повторной встречи. Он верил лишь друзьям, с какими дружил с самого детства, каким был обязан всем, что имел. Они стали для него надежной опорой, крепкой стеной, за какою можно было спрятаться от всех невзгод и потрясений.

Юрий считал себя равным средь них и с прочим окружением держался высокомерно. Ведь в свои двадцать девять он достиг того, о чем и не мечтал. Он был президентом крупной фирмы, чьи филиалы были рассеяны по всей России и торговали импортными товарами, удивляя люд разнообразием ассортимента и качеством самым высоким, самым лучшим, без единого замечания.

Но случился обвал рубля. Внезапный как стихия. Он мигом сказался на судьбе друзей. Какие прибыли? О них остались одни воспоминания. Цены выросли, поток товаров прекратился. Надежд на будущее не было.

Решили начать свое дело, свой бизнес вдвоем с Вадимом. Другие отказались: решили выждать время. А Юрий не хотел медлить и поторопился. Он привозил на продажу мебель. Вадим, продавая ее, должен был делить прибыль пополам. Но мебель не раскупали. Какие там транспортные и торговые накрутки? Не устраивала цена изготовителя… Вадим сменил профиль, и вскоре вместо мебели начали завозить ковры.

Уж теперь-то вылезем! Выкрутимся!

А через месяц уже выставили посуду. Спустя полгода Вадим внезапно исчез, оставив в магазине два десятка дешевых сервизов и совсем пустую кассу.

Его искали по всему городу, но партнер словно растаял. Молчал сотовый телефон. Поиски ни к чему не привели. А через неделю обнаружились громадные долги, какие тянулись хвостом еще со времени торговли мебелью. Ни пылинки не оставили на складе кредиторы. Судебный пристав описал даже телефонные аппараты, столы и стулья, само помещение и склад. Но и этого было недостаточно. Юрке стали в открытую угрожать Никто из кредиторов, а средь них были и бывшие друзья, не верили ни одному слову и требовали деньги.

Нет у меня! Доходами Вадим занимался, вся касса у него. Я лишь товары завозил. И верил ему! — оправдывался как мальчишка.

Ты верил? Ну, вот что! Не выложишь в три дня, размажем! — ткнули дулом пистолета в висок для убедительности.

Да где возьму? Вы много лет знаете меня!

Ты что? Долбанутый? Мы тоже хотим жить. И дали вам на раскрутку под проценты. Ни копейки до сих пор не получили. Какое нам дело, куда вы их дели? Работали вместе? Вот и верни! Нам неважно, он иль ты долг положишь! Ждать надоело. Искать его мы не станем. Это твоя проблема. Захочешь дышать — найдешь выход.

И нашел. Отдал квартиру и все, что в ней имелось, что копил и берег.

Отдал. А как иначе? Если смерть грозила быть мучительной, долгой, унизительной.

Друзья всю ночь подсчитывали, остался ли за Юркой долг или можно сказать, что рассчитались?

Юрка знал их с детства и только в ту ночь понял, что никогда не имел друзей.

Они ушли под утро, забрав ключи от квартиры. Вывели Юрку на лестничную площадку, разрешив взять из вещей лишь брезентовую куртку.

Ты еще должен! Пять штук баксов за тобой осталось! Но у тебя ни хрена нет, а вот Вадима попробуем достать! Остаток выдавим из него через своих в угрозыске.

Дайте хоть что-нибудь на жизнь! — попросил

Юрка.

На жизнь? Тебя придушить надо! Столько с долгом мурыжил, гад!

Ишь чего захотел?

Пошли! Всю ночь работали. Хоть пару часов отдохнем! — заторопились в лифт.

Юрка стоял как обманутый пацан в домашних тапках и в пижаме.

«Куда теперь? Ничего не осталось. Да и… не было, — полез на чердак. — Хватит с меня. Устал. Надоело все. И эта жизнь… Чего она стоит, если я в ней самый невезучий».

Снял бельевую веревку, стал делать петлю.

Ты че, блядь? Крыша поехала ненароком? — услышал за спиной и присел от внезапности, не зная, что ответить заросшему бомжу, ставшему перед ним стеной.

С чего вздернуться вздумал? На бутылку не хватает? Иль бабу застукал с хахалем?

Подставил меня друг! — искривились губы, и Юрий заплакал так горько, как никогда в жизни.

Враги мокрят враз. И только друзья вначале высасывают кровь, чтоб самим дышать было чем! Ты не первый, не последний, кому друзья перекрыли кислород. Ну и хрен и ними! Из-за них не стоит себя жмурить. Жизнь не кончилась на козлах!

А зачем она мне теперь? — хлюпал человек мокрым носом.

То не тебе решать! — подошел к веревке, перекинутой через балку. Снял ее, распустил петлю.

Ты, твою мать, кинь эти штучки! Слышь? Как тебя дразнят? — оглядел с ног до головы. Юрка еле доставал мужику до пояса.

Эдакий заморыш, жизни не видел, уже сдохнуть вздумал. Пошли перекурим! — легко повернул его вглубь чердака.

Они присели на балку, и недавний коммерсант рассказал бомжу обо всем, что с ним случилось.