Изгои

Конечно же, знала, что он не любитель обнимашек, но плевать. Уткнувшись лицом в мощную грудь, намеренно вдыхала его аромат, крепко прижимаясь. Ждала, что оттолкнет меня, но Гримм лишь замер на целую минуту, а потом, сам меня обнял.

Вероятно, могла бы умереть прямо тогда от сильнейшего толчка, который раздался в груди. Его руки, впервые обхватившие меня, были самым правильным ощущением за очень длительное время.

Гримм заставил меня почувствовать нечто помимо оцепенения.

— Спасибо, — произнесла, неохотно отстраняясь. Опустила руки, но он по-прежнему крепко прижимал свои к моей спине.

— За что ты меня благодаришь?

— Ты пришел за мной.

Издав гортанный звук, отошел и вернулся к сумке. Появилось ощущение — ляпнула что-то не то, но было абсолютно безразлично. Если уж меня собственный рот завел так далеко, разве немного правды может повредить?

Кроме того, нам обоим не помешала бы определенная порция чувств в жизни.

— Знаю, что слишком задержался, а ты, вероятно, удивлена, почему же не ношусь с тобой, как с хрустальным обломком, это на меня не похоже, и поступать так не намерен.

— Кроме того, быть настолько откровенным — совсем не в твоем духе, — не удержалась от колкости.

— То, что мы не были откровенны — это ошибка, которую собираемся исправить. Ты просто поговори со мной, — поспешил уточнить парень.

— С твоей стороны, звучит весьма собственнически.

— Следует ли предупредить тебя, что в дальнейшем, намерен быть эгоистичным и защищать единственную вещь, что когда-либо принадлежала исключительно мне?

Ага, наверняка это все еще сон. Открыла рот, точнее, он уже был открыт то ли от потрясения, то ли от замешательства и настороженной радости… точно не уверена.

— Ты только что назвал меня вещью? — прозвучал мой гениальный ответ на потенциально самые лучшие слова, которые когда-либо доводилось слышать в своей жалкой жизни.

Протянув руку, осторожно взял мою ладонь и подвел к кровати. Не произнеся ни слова, он жестом велел сесть. Опустившись на пенополистирол под цветочным одеялом, сосредоточилась на его подбородке.

Гримм навис надо мной и при помощи пальца поднял мою голову вверх, чтобы мы смотрели в глаза друг другу, прежде чем произнести кое-что.

— Ты — моя вещь… заноза в заднице, малявка чертова. Можешь считать меня собственническим хером, если легче от этого. Однако, ты по-прежнему моя вещь.

Потом он вернулся к своей сумке, оставив меня с хмурым видом. И что мне было ответить на все это? Какого черта ему понадобилось сейчас так благородно выглядеть?

— Во-первых, Гримм, я женщина, а не предмет. Во-вторых, если уж что-то из себя представляю…

— Значит, ты моя женщина. Так лучше? А я — твой мужчина. Мне тут дали пару советов и напомнили о неизбежном. Мы с тобой оба это прекрасно осознаем, так что давай не будем пороть всякую херню.

— Навешивай ярлыки, как пожелаешь. Я выйду из комнаты и если хочешь, то можешь поступить по-девчачьи — разреветься, устроить истерику и разломать все, что попадется под руку, но это все равно ничего не изменит.

Я вновь нахмурилась, но не рассердилась. Разумеется, он мог бы сформулировать все значительно лучше. Впрочем, и цветистой поэзии от него не ожидала.

Ничего подобного не предполагала. Задним умом понимала, что он прав, ведь это все неизбежно… в той стране фантазий, в которой жила, то есть там, где чувства не были односторонними.

Раньше не была уверена, что он знает о моих чувствах. Это никогда не было предметом обсуждения. Лишь обмен взглядами, то тут, то там. Однако, он разглядел всю мою душу до самых глубин. Следовало бы догадаться. Разумеется, он все знал.

— Ты голодна? — поинтересовался он, поднимаясь с корточек.

— Итак, мы теперь собираемся просто двигаться дальше? И точка?

— Есть хочешь?

— Нет, я не голодна, Гримм. Не меняй тему разговора.

— Съешь это, — мужчина что-то подбросил в воздух.

Как только оно подлетело к моему лицу, инстинктивно потянулась рукой и поймала. Проклятое красное яблоко.

— Но ведь только что сказала, что не голодна.

— Ты солгала, — самоуверенно отозвался он, а мой желудок в ту же секунду заурчал в знак согласия.

Вгрызлась в яблоко, дабы не запустить его в ухмыляющуюся физиономию. Даже не собиралась признавать, что это было самое сочное яблоко, которое когда-либо пробовала. Он подошел с пластиковой бутылкой и присел рядом.

Не обращала внимания на то, как его татуировки, которые хранила в памяти, выглядели на свету, или на то, как безупречно скульптурно выделялось его тело под черной рубашкой. Не заметила даже маленькую прядь волос, выбившуюся из общей массы и теперь как бы покоившуюся на лбу.

Мы сидели и хрустели в тишине, пока Гримм не поднял бутылку и не отпил, а я наблюдала, как он глотал. Закончив, протянул бутылку мне, медленно взяла ее, рассматривая прозрачную жидкость внутри.

Конечно, знала, что ничего там не подмешано… Гримм бы так не поступил, но это стало ярким напоминанием о тех временах, когда приходилось пить то, что было.

Это же просто вода, твердила себе. То, что пила множество раз, до появления Ноя. Проклятье. Ной. Он все еще находился там.