Изгои

Он зарычал и бросился на меня, схватив за запястья, в результате чего я врезалась в картотечный шкаф, пока шла борьба. Внутренне выругалась, когда колено пронзила резкая боль.

Мужчина явно намеревался заставить меня бросить оружие. Моим же намерением было пристрелить этого ублюдка, но не задеть себя. Прогремел один выстрел, попавший в разваливающуюся каталку. Второй угодил в то место, где на противоположном краю бассейна, было нарисовано ярко-синее граффити.

Затхлая вода мешала нам обоим. Она пропитала всю одежду; я изо всех сил старалась держать рот на замке, не желая проглотить ни капли, когда подкосились ноги.

— Ах ты, ублюдок! — закричала, выронив пистолет, когда рука выгнулась назад под неестественным углом.

Он с удручающим плюхом упал в темную воду, погрузившись туда, откуда его уже не достать.

— Картер?

— Сюда! — отозвался идущий на меня мужик.

— Я ид… — что бы ни собирался сказать его друг резко оборвалось, а сразу после этого знакомый голос издал громкий вопль.

Послышался еще один всплеск, а затем Картер исчез. Мне потребовалась лишь доля секунды, чтобы понять, — мужчина с кровью на лице и руках — Гримм, который в данный момент потрошил того, кто схватил меня.

Я говорю «потрошить», поскольку иного способа описать то, что выглядело как мини-коса, рассекающая живот человека прямо посередине, не было. Кожа с хрустом разрывалась на части. Мускулы спины и рук Гримма напряглись, когда он протащил изогнутый клинок вверх, рассекая брюшные мышцы и ткани.

Тотчас же до моего носа долетел гораздо более сильный запах, чем от стоячей воды, напоминающий горелый реагент.

Кровь и нечто похожее на жир стекали по передней части тела человека, когда обнажились кишки.

С негромким рыком Гримм отшвырнул мужчину в сторону с клинка. Тот рухнул, но еще не умер. Тело неистово билось в конвульсиях, создавая в воде маленькие пузырьки.

— Уф-ф-ф, этот запах…

— Словно розы! — воскликнул голос сверху.

Посмотрев вверх, сразу же наткнулась на взгляд серебристых глаз.

— Кобра?

— Великолепный, — просиял он, протянув мне руку.

Улыбнулась ему в ответ и оглянулась на Гримма, который пробирался ко мне.

Он был весь в крови, трупном жире и тухлой воде с головы до пят, но выглядел, на мой взгляд, чертовски привлекательно.

— Сюда, — сказал он, добравшись до меня, и подсадил к Кобре, который легко вытащил из бассейна.

Благослови его Бог, что не упомянул о том, как от меня воняло.

Осторожно присела с краю, чтобы он схватил Гримма и одной рукой помог вытащить его следом. Он совсем не задыхался. Я сидела там, чувствуя себя как сдутый воздушный шарик.

Мужчина пялился на меня сверху-вниз, во взгляде бушевала ярость.

— Разве я не говорил тебе оставаться на месте? — с вызовом спросил он, поднимая меня с грязного пола.

— Пойду попробую поймать сигнал, — Кобра быстро вклинился, подмигнув мне, прежде чем поспешно удалиться. Только тогда заметила, что и у него на руках кровь, несомненно, результат того крика, который слышала.

Я уставилась на Гримма, еще раз осмотрев, убеждаясь, что он действительно в порядке, прежде чем толкнуть в плечо. Приложила усилия, однако он был неподвижен, как скала.

— Ты настоящий кретин, понимаешь это? Нельзя дать оружие в руки тому, кто не знает, как им пользоваться, а потом раствориться в воздухе.

— Не думал, что ты такой дерьмовый стрелок. Прицелься и нажми на курок, малявка, только желательно не стрелять в меня в следующий раз.

Смахнув с лица пряди грязных мокрых волос, уставилась на него.

— Ну, уж с близкого расстояния точно попаду, и этот дерьмовый стрелок был тем отвлекающим маневром, который спас твою неблагодарную шкуру. Почему ты вообще меня оставил!? Ты не можешь так поступать. Гримм, тебе запрещено меня бросать! — судя по голосу, в этот момент я была близка к истерике.

Мне это очень не нравилось. Быть такой гормональной дурой — достаточно стыдно, но творить это в его присутствии — в миллион раз хуже.

А когда до меня дошло, что он сказал что-то о том, будто я стреляла в него, взгляд сразу же упал на его руку, на которой было больше всего крови.

Пулевого отверстия не видно, но ни у одного из тех, кого он пристрелил в этом засранном гадюшнике, не было зияющих дыр от выстрелов.

— Я… я выстрелила в тебя?

Бросившись вперед, ощупывала его со всех сторон, совершенно не думая ни о чем другом, словно могла найти рану и волшебным образом исцелить ее одними лишь руками.

На нем было слишком много крови, и он был чересчур мокрым, чтобы определить, что к чему. Когда его тело затряслось под моими пальцами, я остановилась и взглянула на его лицо, чтобы понять, не собирается ли он вот-вот потерять сознание.

— Кобра! — заорала, за долю секунды до того, как обнаружила, что Гримм ржет.

— Малявка, ты меня только поцарапала, — объяснил он, когда взял себя в руки, но нагло продолжал одаривать своей великолепной улыбкой, которая демонстрировала идеальные зубы.

— Что произошло? — крикнул Кобра, ворвавшись в дверь, как спецназовец на боевом задании.

— Твой друг чертов кретин, — ответила, протискиваясь мимо Гримма.