Изгой

Таубе стало лучше через десять минут, через час он лежал в коконе – сложном переплетении оборудования и фиксаторов из стеклопластика, с встроенными системами жизнеобеспечения, а к утру смог держать палочку с шашлыком в руке. Но все равно бойцам пришлось нести его на носилках. До конца рейда о том, что случилось, никто вслух не говорил. На следующий день, уже на базе, сержант-снайпер Рунге подошел к рекруту и поставил перед ним карабин.

– Что это? – рекрут показал глазами на оружие, отчищая съедобные корни какого-то дерева от грязи. Рядом стоял огромный бак с водой, куда он их бросал.

– Это твое оружие, сынок. Через час ребята ждут тебя на полигоне.

– Все сразу? – попытался пошутить парень.

– Да, – сержант тоже улыбнулся, одними глазами. – Раз ты теперь один из нас, тебе многому придется научиться.

14 августа 334 года от Разделения, суббота

Параизу

Тимми прислал все материалы к вечеру, к этому моменту Павел успел поваляться на кровати, сходить поплавать в бассейне и выслушать отповедь от соседки через один блок, которая сидела на своем крохотном участке и наблюдала за тем, что происходило вокруг.

– В следующий раз, Пабло, предупреждай, когда жалуешься в обслуживающую компанию.

– Конечно, сеньора Гименес. – Павел чувствовал, как солнце выпаривает влагу из волос, и ему было не до бреда старушки. – Я так и сделаю.

– Прошу тебя, – соседка смотрела строго и внушительно.

То, что она помнила его имя, было, по мнению Павла, огромным достижением. Возраст соседки перевалил за сто десять лет, вечно недовольное выражение лица сложилось в морщины, зафиксировавшись и не исчезая, даже когда сеньора Гименес улыбалась. Всерьез в квартале ее никто не воспринимал – обычная сумасшедшая старушка.

Шлепая мокрыми ногами по дощатой дорожке, Павел дошел до двери, забрал заказ, доставленный из китайской забегаловки, которая была в шести кварталах – рис с овощами, свинину в сладком соусе и маленькие заварные пирожные со сливочным кремом и лососем, которые китайцы уже лет двести как считали своим национальным блюдом. Они называли их пао-фу. Еда была в контейнере, разные части которого обеспечивали разную температуру – упаковка стоила семьдесят реалов, но зато была многоразовой, и ее можно было менять.

Кондо представлял собой длинный ряд из сблокированных и отдельных домов, согнутый буквой П. Каждый стандартный блок был шесть метров в ширину и десять в глубину, в два этажа, с пристроенным гаражом, для большой семьи мало, а для одиноких людей, вроде Павла, в самый раз. И для пожилых пар, которые занимали четыре пятых всех квартир. Все блоки были как близнецы, через крыльцо человек попадал в небольшой коридор, с лестницей, ведущей на второй этаж, дальше – в просторную кухню-гостиную. Рядом с лестницей была кладовка, небольшой санузел и подъемник лифта, а если подняться на второй этаж, то на две стороны расходились две спальни, опять же с ванной возле лестничной площадки.

Павел вторым этажом почти не пользовался, там он ночевал, только если у него были гости, точнее – гостья, но порядок с помощью уборщицы поддерживал, а сам спал на первом этаже, кровать выезжала из стены кладовки и туда же убиралась. Прямо из гостиной был выход на террасу и крохотный дворик, засеянный травой, с грилем для барбекю, который эти два года стоял без дела. Газон пересекала дорожка из красного дерева, которая вела к общему бассейну – тут компания, которая продавала квартиры, не пожадничала и вырыла настоящий пятидесятиметровый шедевр с искусственной волной и водяными горками. Очередной маркетинговый просчет: семьи, которые могли бы ими воспользоваться, в кондо не селились, а людям пожилого возраста бассейн был почти не нужен. Практически всегда плавательные дорожки были свободны, это Павла вполне устраивало.

Траву стригла обслуживающая компания, она же присылала уборщицу каждый четверг. Это сыграло злую шутку с теми, кто утром посетил дом: чемоданчик оставили наверху, в спальне, под кроватью, поэтому Павел его не увидел. Он не стал подниматься наверх, за полночь просидел в гостиной, изучая материалы, присланные Тимми.

Старый порт начали строить еще до Разделения, когда поняли, что больших континентов поблизости нет и морской путь для коммуникаций между будущими населенными островами, а Сегунду намеревались заселить минимум сотней миллионов человек, будет самым рациональным. Температура на планете колебалась от ноля на полюсах до плюс семидесяти на экваторе, сильные восходящие воздушные потоки теоретически должны были мешать самолетам путешествовать из северного полушария в южное и наоборот, а большегрузы, закрытые сверху солнечными панелями, с тепловыми насосами на глубине в пятьдесят метров, пересекли бы горячий пояс без особых трудностей. Естественного спутника у Сегунды не было, океан на большей его части стабильно выдавал волнение в четыре балла, с белыми барашками поверх удлиненных волн. На полюсах волнение практически стихало, вместе с ветром переходя в легкий бриз, а ближе к экватору усиливалось до шести баллов.