Изгой

В воскресенье обязанности охранника и сотрудника департамента исполнялись одним и тем же лицом, пожилая женщина, тучная и неторопливая, переваливаясь, словно толстая откормленная утка, прошлась вдоль машин, просканировала чипы, проставила в сопроводительных документах отметку о том, что груз покинул Параизу, и ушла обратно в домик, смотреть телевизор. Ей платили не за то, чтобы она не разрешала вывозить запрещенные товары, а за то, чтобы не пускать их сюда, на Остров. Но и эти обязанности она исполняла кое-как, у женщины было двое детей, один учился в колледже, а второй бездельничал, и за каждого приходилось платить.

Возле дебаркадера покачивался на волнах морской грузовой катамаран с большой площадкой для груза. Через двадцать минут появились рабочие, они подвезли погрузочные модули с кранами и лебедками, перегрузили на них сначала один контейнер, по выдвинутым рельсам переместили его на площадку катамарана, потом отправили туда же второй и третий. Девушка рассчиталась с рабочими, залезла в грузовик, то же самое сделали и остальные двое водителей. Пустые машины выехали с территории склада и отправились обратно.

Катамаран отплыл сразу, как только третий контейнер был погружен на борт. Водометы перекачивали воду с усилием, она бурлила, и корабль хоть и медленно, но верно набирал скорость. Через полчаса он отошел от берега на пятнадцать километров, держа курс на северо-восток. По документам точка назначения находилась в семидесяти километрах от Кейптауна, небольшой частный островок, на котором располагался любительский аэродром и большой причал. Катамаран подошел к пристани и выгрузил все три контейнера в закрытый ангар.

Большая часть груза переместилась на склад, а двенадцать ящиков из первой фуры погрузили на другой катамаран с мощными водометами. Со склада добавили еще четыре ящика, один в один, как те, что привезли. На борт катамарана взошла команда, семь человек, шестеро – с большими сумками и в походной одежде, а один, смуглый и невысокий, в синем костюме и бежевых мокасинах – налегке.

Скорость катамарана по документам, выданным покупателю, была тридцать узлов, но после покупки судно подвергалось доработке, в частности, глиссирующие крылья были заменены на более скоростные, а к водометам добавились винтовые двигатели – на них судно разгонялось до выхода на крейсерскую скорость, которая теперь составляла больше пятидесяти узлов, или почти сто километров в час.

До выхода на эту скорость катамарану понадобилось семнадцать минут, он приподнялся над водой, удерживаемый подводными крыльями, и помчался на юго-восток. Через час судно скинуло в воду буй, на котором стоял идентификационный чип, и теперь средства слежения считали, что корабль дрейфует за одинокой скалой в двухстах километрах от Острова. Таких любителей уединения было много, тысячи, и слежка представляла собой простую формальность. Сразу после этого включился стелс-режим, судно на секунду пропало с радаров – обычные помехи.

Еще через четыре часа, когда Параизу и катамаран разделяли почти пятьсот километров, и средства прямого наблюдения на Великих скалах уже не доставали до него из-за кривизны планеты, корабль зашел внутрь небольшого архипелага из двух десятков островков, окружавших большой, вытянутый на север почти на десяток километров.

Судно замедлило ход, подплывая к острову, и выкинуло надувной причал. Двое пассажиров вышли на берег, закрепили причал к камням и помогли еще четырем выгрузить ящики – те были тяжелые, приходилось их поднимать по двое. Восемь ящиков отправились в одну сторону, восемь – в другую.

Пассажир в костюме спустился на берег, только когда все ящики стояли на песке. Он подошел к тем, что были сложены справа, остановился. Тут же подбежали двое, вскрыли ближний ящик.

В нем лежала женщина средних лет, со светлой, почти прозрачной кожей, рыжеватыми волосами, в оранжевом комбинезоне. Руки у нее были сложены на груди. И на левой был браслет.

Седьмой кивнул, дождался, пока все восемь ящиков будут вскрыты, – в каждом лежал человек в оранжевом комбинезоне и с браслетом на руке. Седьмой прошелся между ними, прикладывая ко лбу пластину, шесть раз она загоралась зеленым, один раз оранжевым и один раз – красным.

Один из тех, кто открывал ящики, шел рядом с седьмым. В руке он держал пистолет. Тот, на которых пластина отреагировала красным мерцанием, был мертв, и ящик закрыли обратно. Того, кто обозначился оранжевым, человек с пистолетом пристрелил. Два выстрела в грудь и один – в голову.

Человек в костюме убедился, что они мертвы, и начал снимать браслеты – сначала с мертвецов, потом со всех остальных, это заняло у него меньше двух минут. Потом он перекрыл капельницы с раствором, который подавался в кровь каждому из людей в ящиках. К этому времени причал уже был свернут, на берегу осталась платформа, на которую седьмой встал, и его тросом притянуло к катамарану, где его ждали шестеро остальных пассажиров. И как только седьмой поднялся на борт, судно отчалило и, набирая скорость, направилось на северо-запад, в сторону Тахо.