Изгой

– Узнает в свое время, – Маккензи небрежно пожал плечами. Это могло значить как пышные проводы на пенсию, так и несчастный случай со смертельным исходом. – Эл, я не буду предупреждать тебя, что произойдет, если ты облажаешься. Просто глубоко внутри памяти спрячь и пусть лежит до нужного момента – от того, что мы делаем, зависит судьба нашей колонии, как бы это пафосно ни звучало. Приступаешь завтра, ты способный молодой человек, справишься.

Молодой человек шестидесяти шести лет улыбнулся, вылез из кресла и вышел из кабинета. Маккензи смотрел ему вслед, пока дверь не закрылась, потом приложил ладонь к центру экрана, стоящего чуть в стороне. Появилось изображение – семиконечная звезда, вписанная в круг, и надпись в ее центре – «SHINE Project». Полковник повернул изображение звезды три раза по часовой стрелке, на разные углы, каждый раз фиксируя поворот нажатием на центральную надпись, потом один раз против часовой на одну седьмую оборота, приложил глаз к сканеру и вошел в главное меню. Вывел список персонала, поставил галочку напротив фамилии майора и написал небольшой комментарий, всего несколько слов.

18 августа 334 года от Разделения, среда

Кейптаун, округ Фишбург

Громкие вопли горожан прорывались даже через плотно закрытое окно, Павел пожалел, что не взял номер возле лифта – там окна не было вовсе, и поплелся в душ, а оттуда – на завтрак. В небольшом помещении на первом этаже на длинном столе стояли подносы с едой, бодрая румяная старушка сидела за небольшим столиком, следя за постояльцами. Еда была не очень разнообразной, но, что называется, домашней; Павел положил на тарелки омлет, три горячие булочки, масло и джем, налил кофе в большую керамическую чашку и уселся в углу. Кроме него в ресторане сидели еще трое, они громко разговаривали и минут через пять ушли.

Буквально через минуту зашла молодая женщина с восточными чертами лица и длинными светлыми волосами, схватила было тарелку, но уцепилась взглядом за Веласкеса, подошла и села напротив.

– Доброе утро, детектив, – маг подцепил кусочек масла, – как спалось?

– Паясничаешь? – Волкова отобрала у Павла последнюю булку и нож с маслом, соорудила себе бутерброд. – Веласкес, я ведь от тебя не отстану, в твоих же интересах быстро мне все рассказать, и мы больше не увидимся.

– Собственно, я не против.

– Ну вот и отлично. – Настя достала планшет.

– Не против, если ты будешь за мной ходить.

– Ты, наверное, не понимаешь, в какую глубокую задницу угодил. – Волкова наклонилась, пристально глядя Павлу в глаза. – Твой коллега мертв, а тебя видели рядом с местом преступления, в твоем доме нашли уйму улик; как только эта чертова Служба выплюнет тебя, будь уверен, рядом окажутся совсем другие детективы и отвезут тебя в отделение. Там ты посидишь в клетке часов двадцать и выложишь все, что знаешь и не знаешь. Я на твоей стороне, расскажи мне все, и мы придумаем, что делать дальше.

Павел кивнул. Достал пластиковый квадратик для записей, приложил к экрану телефона, а потом протянул Насте, та машинально взяла.

– Что это еще за хрень?

– Контакты моего адвоката, мистера Ломакса. Я только что нанял его.

Волкова выругалась, сначала про себя, потом вслух.

– Мерзавец, – прошипела она, – из-за тебя женщина погибла, а ты сидишь и ухмыляешься.

– Какая женщина? – Веласкес тут же стал серьезным.

На самом деле адвоката он нанял прошлым вечером, обычно в неприятных ситуациях, которые у серьезных репортеров случаются чуть ли не каждую неделю, а у стажеров – гораздо реже, он пользовался услугами юристов Карпова, но сейчас обратиться он к ним не мог, поэтому еще вчера позвонил Нине Фернандес, и та нашла ему Ломакса, молодого адвоката из Нижнего города. Ломакс занимался другим делом, но обещал через два дня переключиться на Веласкеса, а за это время получить информацию из управления полиции. И строго наказал никому ничего не рассказывать.

Вместо ответа детектив показала ему изображение лже-Клэр в трупном чехле. Этого Павел никак не ожидал.

– Хорошо, – сказал он. – Неофициально и без записи. Встречаемся у входа через десять минут.

По дороге к площади Настя взяла Павла под руку, словно они были парой. На самом деле она скорее боялась, что этот мозгляк куда-нибудь сбежит. Веласкес вел съемку и разговаривать в это время о делах не собирался. На себя и Волкову он нацепил значки почетных гостей.

Люди стекались к центру города со всех сторон, возле ратуши собралось не меньше трех тысяч горожан, многие с детьми. Квадрат двести на двести метров был замощен гранитной плиткой, прямо перед входом в ратушу возвели трибуну, на которой стояли мэр и пять членов городского Совета. В углу площади стоял вагончик, перед ним молоденькая на вид девушка с розовыми волосами и кукольным личиком позировала для репортеров, они, казалось, уделяли ей больше внимания, чем празднику.

– Мел Пайпер, – показал на нее Веласкес. – Какая-то певичка из Сентаменто, придется взять у нее интервью.