Изгой

– А я не согласна, – женщина покачала головой. Ее звали Лара Беннет, и она была племянницей Отто Беннета, подрядчика семьи Фальков. – Предлагаю все поставить на последнего. Девушка, которую никто не выбрал – маг-инспектор из Службы контроля в Фишбурге, не из протектората, а со Свободных территорий. У нее есть все шансы пережить других.

– Откуда информация? – осторожно спросил второй европеец, коротко стриженный, со шрамом на лице.

– Поверьте, я знаю, что говорю, – уверенно сказала Лара. – У нас есть интересы в Кейптауне.

– Хорошо, – старый китаец достал чековую книжку, – увеличим банк до двадцати.

И с молчаливого согласия остальных оформил чек на предъявителя на четыре миллиона. Остальные поступили точно так же, оставили кусочки пластика с одноразовыми чипами на столе и в следующие полчаса вяло поддерживали разговор. Первыми откланялись китайцы, они прошли в свою сдвоенную каюту, на крохотном диване лежали открытые чемоданы.

– Этот белый – Майк Резник, – со злостью сказал молодой китаец, едва дверь в каюту закрылась. – Трус вылез из своей норы.

– Не горячись раньше времени, – патриарх семьи Ву достал из чемодана изогнутый меч, нажал на ножнах кнопку, выдвинул лезвие на несколько сантиметров, полюбовался тусклым блеском титанового сплава, – ты слишком нетерпелив.

Младший кивнул, отложил в сторону мачете и два пистолета, достал запасные обоймы, потом чуть подумал и потянулся за небольшим арбалетом.

Европеец со шрамом в это время проверял собственное снаряжение. Короткий пороховой дробовик вошел в крепления бронированной куртки – армированный комбинезон мог выдержать попадание осколков гранаты. Один пистолет он повесил на пояс, второй – прицепил к правому бедру, к левому на ремнях подвесил длинный нож, проверил шлем с затемняющимся забралом, нацепил очки с инфракрасной подсветкой и в таком виде вышел на палубу. В этих широтах ночь наступала чуть раньше, чем в Параизу, на небе проступали звезды, через час Сол окончательно скроется за горизонтом, и тьма накроет океан, а вместе с ней и острова. Лицо молодого китайца Майк видел в отчетах своих людей после перестрелок в Модене, но поворачивать назад было поздно. Точнее говоря, делать это надо было, пока они не отплыли, с тем же успехом его пристрелят и на яхте, значит, придется ударить первым, среди охотников тоже бывают жертвы.

Он жалел, что поддался порыву – последнюю партию стелс-порошка чудом удалось вытащить из полиции, Майк уже и не надеялся окупить расходы и на радостях решил потратить половину на что-то безумное. Предложение Абернати он принял в последний момент, тот не скрывал, что один из клиентов внезапно отказался, поэтому для Майка место в команде стоило на сорок процентов дешевле. Правда, сэкономить в конечном счете не удалось, пришлось сделать призовой взнос, Резник выписал чек скрепя сердце, с трудом удалось не подать виду, насколько он расстроен.

* * *

У Павла пятница тоже не задалась, обстановка на острове стала слишком напряженной. Если первые дни остальные маги еще как-то волновались насчет исчезнувших браслетов, то теперь они этим даже бравировали. То, чем их пугали с детства, не произошло, они пока что не поубивали друг друга, внутренний огонь их не спалил, а вот способности, которые они по крохам ощущали, когда на тестировании в Службе контроля снимали блокираторы, росли с каждым часом. Робкие попытки развести костер наложением рук остались в прошлом, дерево начинало тлеть на расстоянии в несколько метров, и хватало двух-трех минут, чтобы на стволе появились языки пламени. Салливан раздавил красный плод агуахе, не дотрагиваясь до него, сладко-горьковатый сок брызнул во все стороны, в том числе и на экспериментатора, который был этим очень горд. Почти всех магов переполняло чувство превосходства, они все меньше общались друг с другом и все больше времени проводили в одиночестве, разбредясь по острову. Даже общая яма, вырытая на холме, потеряла одного из потенциальных обитателей – журналист Корсу что-то не поделил с Сейду Перейра. Пока что у магов хватало рассудительности не доводить дело до силового противостояния, но Павел чувствовал: еще немного, несколько дней, и на острове станет на нескольких людей меньше.

За час до второй трети к Насте прицепился Минковский. Толстяк долго думал и наконец решил, что обычная женщина должна описаться от счастья, если ее возжелает маг. На стороне Волковой были приемы борьбы и плохой характер, а на стороне владельца магазина – пистолет и самоуверенность. Павел пристал к берегу аккурат в тот момент, когда Настя повалила Минковского на землю, сдавила ему шею коленом, а потом отлетела в сторону, прижимая руку к обожженной щеке.

– Ах ты тварь, – толстяк тяжело поднялся, стряхивая песок, – я тебе мозг выжгу, сука. Ты у меня землю будешь жрать, подстилка полицейская. Сама будешь упрашивать.