Изгой

– Да, класс! Не то что сейчас стругают, – поддержал его я. Хоть и не так фанатично относился к отечественному автомобилестроению, единственное что меня и привлекало – это старые образцы отечественных автомобилей, как раз как эта «Волга».

Мы вошли в подъезд. Запах бросается с порога: стоит перегар, запах старья, разрухи, мочи – всё вместе образует нечто необычное. И если хотя бы раз ощутить этот запах, то он навек въедается в память. Кругом затушенные бычки; плевки; пивные банки и бутылки; на полу следы пролитого пива; стены ободраны, а где-то и до кирпича; весь потолок в чёрных спичечных узорах. Поднялись на второй этаж. Дверь открыл сонный Вася – худой мужичок, очень учтивый и гостеприимный, несмотря на наше раннее появление. По его жене Насте было видно, что она сдерживала нетерпение – она не желала нас видеть. Барон был рад видеть Васю, как Вася был рад видеть Барона. В них была именно та, покрытая мхом дружба, которую достали из запыленного сундука.

– Эта не твоя у подъезда ласточка? – спросил Барон.

– Да-а-а. Нравится? – гордо заулыбался Вася.

– Ещё бы! Со вкусом у тебя порядок, друг, – Барон тоже заулыбался и таким образом намекнул о выборе жены.

Вася предлагал остаться и уже достал выпивку, попросил жену сделать чего-нибудь не закуску, но мы учтиво отклонили его предложение. Мы не решились остаться у Васи. Всё же он настоял на том, чтобы мы выпили с ним, хотя бы по рюмке. Барон сообщил ему, что кое-какое время мы будем в городе. Мы выпили. Вася проводил нас до двери со словами: «Ну, с богом».

Мы сели в машину, занюхали порошка и помчали в неизвестную сторону.

– А что ты вообще хотел от него? – спросил я.

– В смысле?

– Мы же ехали не просто так повидаться с ним. Или просто так?

– Он может помочь нам с жильём и работой. Он живёт тут уже бог знает сколько лет. Сейчас нет резона интересоваться обо всём – деньги есть, и жильё можно найти. Но, ты ведь понимаешь, что нам придётся основаться здесь на некоторое время?

– Видимо да. И как ты думаешь, долго придётся тут жить?

– Я думаю не важно, сколько мы будем жить здесь. Важно то, что домой нам возвращаться опасно.

– В этом ты прав.

До вечера мы поездили по городу, сходили в кино на пресный голливудский боевик, дважды остановились в кафе и отменно поели на солидный счёт. Хотелось побольше разузнать об этом городе, в котором нам, видимо, придётся основаться на некоторое неопределённое время.

Ближе к вечеру мы помчались развлекаться по-настоящему. Мы куролесили по городу; город нам попался удачный: пестрил разнообразием клубов и баров. Мы прикупили двадцать грамм травки у одного дилера, которому мы предложили примерно десять грамм кокаина за то, что он забежит в самую середину танцпола и оросит струёй мочи всех танцующих. Не знаю, почему мы ему это предложили. Впрочем, он это сделал. Смешной парняга.

Дальше всё происходило баснословно аморально: занюхались порошком; приехали в клуб; выпили; подцепили по девице и совокупились в туалете, потом поменялись девицами, потом девицы поменяли позы; выпили; покурили травки; сели в машину; занюхались; поехали в другой клуб; зашли и начали танцевать; казалось, что все вокруг нам аплодируют, будто мы какие-то светские львы; выпили; сняли девушку и поимели её вдвоём в машине; там же занюхались; опять клуб; опять травка; наркодилер пытается впихнуть нам таблетки, говорит, что хороший экстази, правда по высокой цене; Барон его посылает, слишком агрессивно; «что на него нашло?»; тёмный туман в глазах – потеря сознания; просыпаюсь в машине и спрашиваю: «Как долго я спал?»; получаю в ответ: «Спал? Ты за рулём»; действительно – впереди дорога, позади туманная пропасть.

Спустя часов десять мы были в настоящую стельку. Мы лежали в парке, на разных скамейках. Люди шли по своим делам, на работу, учёбу и смотрели на меня осуждающим взглядом; я смотрел на них таким же взглядом. Взаимность необходима, если ты находишься в обществе. Я призадумался о напалме и морфине.

Мне захотелось свалить от сюда – вырваться от окутавших меня людей. Я совершил этот злосчастный трип по городу и убедился в его несовместимости со мной. Я считал, что проблема кроется в системе; что какой-то огромный монстр с длинными щупальцами властвует над бедными людьми. Да, может он есть, но люди вовсе не ангелы. Скорее даже наоборот, они чувствуют прикосновение этого монстра, хватают его за щупальца, тащат к себе и насилуют по-собачьи. Я оседлал мудрость и понял, что нужно со всем этим срочно что-то делать, иначе мне придёт конец.

От дремоты меня отвлёк патрульный полицейский, словами:

– Вставай, давай!

– А не пойти бы тебе в жопу? – сказал я, даже не осознав, кому я это сказал – у меня были закрыты глаза.

Он схватил меня с лавочки, на которой я лежал, и бросил на землю. Я лежал неподвижно, и мне было наплевать на него. Он опять начал трясти меня руками и говорить: «Эй, вставай, вставай, давай!».

– Что тебе надо? – послышалось где-то рядом – это был голос Барона.