Изгои

Оказалось, что нет. Еще три дома они «освободили» подобным образом. Один меня не интересовал — он находился в порту, а вот два рядом с особняком ин Наороста очень даже. За ним эльфы из старшей ветви вели круглосуточное наблюдение. Как и полагал, остроухий отвечать на многие прямые вопросы не мог, однако из наводящих становилось ясно — ждали жреца и очень сильно переживали из-за его отсутствия. Кром оказался не единственным, кто поставлял «Слезы Нирна» лесным отморозкам.

А теперь последнее, но уже требующееся непосредственно для работы с общественным мнением:

— А зачем вам убивать? Можно же обойтись без этого, тем более насиловать. Говори правду.

Он сразу понял, что лгать мне бессмысленно, а все каралось болью.

— Зачем? — переспросил тот, и непонимающе воззрился на меня, — Правду?

— Да.

— Зачем? — задумался остроухий, а затем запальчиво, брызгая слюной почти заверещал, — Потому что мы так захотели! Понятно? И могли сделать! Вы — грязные продажные хуманы! Вы — низшая раса, вы — выродки. Мы — перворожденные, а вы всего лишь рабы, созданные для нас. Служить нам, быть утехой, развлекать нас своими ужимками, продлевать наши жизни, делать нас сильнее — вот ваше предназначение! Иначе почему ваши души и кровь так возвышают нас? Придумали себе — аристо. Без магии вы ничто! Удобрения для Великого Вечного Леса! Но грядет наше время, тогда все ваше трусливое стадо, будет приведено к покорности. Время Возвышения близко. И вас уже ничего не спасет! Наш учитель…

Далось им это «резать»…

Я снял «Оковы Боли».

Красиво и кроваво? Да, будет так! Потому что при попытке назвать имя, артефакт уже не остановил ублюдка, и он раздулся, а затем взорвался изнутри, завершая феерию смерти.

Специально не отходил в сторону.

Окатило меня знатно. Впрочем, от соприкосновений с грязной паскудной кровью, нечистотами из нутра, меня уберег доспех и шлем, который превратил в горжет. А зрители пусть нюхают и лицезрят. Взмах ятагана, и вот я воздел над собой башку ближайшего эльфа, показывая, что поединок завершен.

Купол сразу спал.

А мир снова расцвел мириадами звуков. Кто-то орал, кто-то проклинал богов, кто-то отплясывал от радости. Ко мне подбежала Лаена, за ней спешила Амелия.

— Можно им помочь⁈ Ну, пожалуйста… Надо! Очень надо! Быстро! Пока живой, но он умирает! — демонесса едва не рыдала умоляя.

— Кому? — с недоумением посмотрел на девушек, одновременно сканируя пространство вокруг, вроде бы живых за моей спиной не наблюдалось.

— Котам! Они не виноваты… Они не сами! Один сильно ранен! Нам нужны управляющие кольца. Глэрд Райс, пожалуйста, разреши! Я этого не забуду! Никогда! — заканючила, почти как маленькая девочка та, чем-то напоминая мне сестер в детстве, — Только надо быстро!

— Держи, — вытащил и из подсумка все пять функциональных украшений и высыпал в протянутые ладони лодочкой, — Где, какие и чьи не знаю. Разберетесь.

— Спасибо! — почти в унисон заявили те.

Порадовала любовь к животным и сострадательность, только Амелия даже не поинтересовалась моим состоянием. Все бы ничего, если бы она не взяла на себя функции личного лекаря. Данный аспект добавил, как один из штрихов, к портрету знахарки. Вывод же простой. Дисциплины не хватало здесь всем — сначала дело и обязанности, остальное потом.

Десятнику, сопровождавшему девиц, приказал громко, чтобы слышала толпа:

— Кевин, разберись с трофеями. Все собрать. С мертвых содрать шкуры, найди эльфийские головы и срежь с них волосы. Но без кожи, чтобы не смердели. Их в мешок. Помоете и высушите потом. Набью попону для варсов, — эльфы побледнели, а представители Серебряной ядовитой орхидеи стиснули рукояти мечей. И опять меня наградил долгим-предолгим взглядом пожилой.

— Может заберем с собой? Господин, у нас только Ленар умеет с людей кожу снимать, долго провозимся, — а лицо хитрое-хитрое. Ага, старый лис снова подыгрывал мне.

При его словах никто не остался уже из аристо равнодушным. Остроухие, все как один, так, вообще, с рукоятей мечей рук не убирали. Тискали их. Даже эльфийки. И я их понимал. Одно дело так поступать с рабами и просто безродными бедолагами, другое, когда вдруг можно представить и себя на месте жертв. А еще давно просчитал, как действовать в случае обострения. Впрочем, гвардейцы не зря свой хлеб ели, их концентрация на опасном направлении превышала численностью вдовое, чем на остальных. И настроены они были очень решительно.

— Да, не с остроухих, а с дохлых барсов, мех мне понравился, густой, мягкий, всегда приятно спать на шкуре того, кого убил, — «устало» бросил я, — Остолопов пока не трогайте. Избавьте от одежды, оружия и остального, сложите тела в ряд, а приложите к ним головы. Не знаю, где и чья, по количеству ориентируетесь. А останки тоже в кучу соберите. Мрокам или слизням — плевать на кожу или кости. Сожрут и так.

Следующий кандидат в покойники метал молнии и натянуто улыбался, в глазах бессильная ярость, отзеркалил гримасу. Его беспокойный брат едва копытами не бил, морда красная — того и гляди удар хватит.